Карликовое прозябание

ВСЮ ЕЕ ДОЛГУЮ жизнь постоянно сопровождали страх и слезы. Страх перед злыми подростками, которые стреляли из рогаток, страх перед водой, в которой в детстве она едва не утонула, страх перед огнем, который трижды лишал ее семью дома, страх перед одиночеством, в котором она осталась сейчас, и жалость к себе, которая нет-нет да и гложет ее душу.

Кирюшкины жили в березниковских Пугачах, километрах в трех от Марьяновки. Там и родились их дети. Вначале - Нина, через три года - Николай, еще через семь лет - Вера. Чем младше ребенок, тем быстрее он переставал расти. Нина доросла до метра, Вера - чуть больше 60 сантиметров. Они были счастливы лет до десяти, пока сверстники не замечали их уродства. Для родителей детьми они оставались до самой смерти. В деревне Кирюшкины слыли прокаженными. Местные старики говорят, что неспроста трое детей Павла и Евдокии карликами уродились: это их люди сглазили.

Нина окончила только пять классов: "Мальчишки уж больно зло издевались, - по-детски жалуется Нина. - Стреляли из рогатки. Знаете, как больно. Пришлось бросить". Любознательная девочка мечтала продолжить учебу в соседних Пермисях, показалось тяжело - там преподавали мордовский язык. Сроду не купалась - боялась воды. Девочкой чуть не утонула в озере Тырдымане - хорошо, учительница за косы вытащила из воды. Николай ходил в школу с неохотой. А когда внешнее уродство было уже не скрыть, днями просиживал в сарае вместе с животными - те над ним не насмехались. Он прожил 55 лет. "Пил часто, - вспоминает Нина о брате. - За это я его и не любила. Даже после смерти снился мне пьяным. Отшлепала его как мальчишку". Умер он пять лет назад. То ли болел, то ли перепил - Нина не помнит уже.

В 1983 году в 36 лет от туберкулеза костей умерла сестра Вера. Она очень любила прихорашиваться и фотографироваться. Блузочка в воланах, крашеные губки, улыбка. Ее портретов на стене больше всего - жизнерадостный красивый карлик Вера. Она тяжелее переживала свое карликовое прозябание. Молодая, очаровательная - и такая уродливая. По росту она едва доставала до груди Нины.

Только однажды Кирюшкины видели себе подобных. В марьяновский клуб приезжали с выступлением карлики-артисты. Кто-то из сельчан похвалился, что у них тоже есть лилипуты. Те расспросили, где живут Кирюшкины, и отправились к ним. Было уже поздно, когда лицедеи пришли звать их на концерт. Непоседливая Вера еле уговорила Нину пойти в клуб. "Нас вывели на сцену, - улыбается Нина. - Когда выступление закончилось, проводили домой. Но нас с собой не позвали".

Последнее время Вера страдала от страшных болей, а чуть становилось легче, рвалась из дома даже ночью. Она так и умерла в заточении. Прошло восемь лет, как у Нины умер отец - единственный мужчина, к которому она испытывала только уважение и любовь. Чувства и отношения карликов отличаются от переживаний здоровых лишь тем, что они преувеличивают их. Так по крайней мере думает она сама. "Большинство мужиков гоняют своих жен, как арестантов. На хрен они такие нужны! - категорично говорит Нина. - Иногда приходит сосед-пьяница. Я его сразу выгоняю. Мат-перемат, ведь послушать нечего. А таких, как отец, просто нет. Он и сам был уже парализован, а маму Дунечкой называл". Раненный на войне, отец работал до того, пока не слег. Нина вспоминает, что он поступал, как велит совесть. Именно поэтому тихое жилище трижды за два года сгорало. Деревенские пропойцы не пощадили ни маленьких детей, ни скотину. "У нас не осталось ни чашки, ни чугунка, - вытирает полуслепые глаза Нина. - Хорошо, люди помогли, ведь не из чего есть было".

Сейчас в Кстове живет четвертый ребенок Кирюшкиных - Иван. Нина называет его поскребышем, потому что родился, когда ей был уже 21 год. У него в другом городе семья и дети. Здоровые, такие же, как их папа и единственный здоровый в своей семье ребенок. На лето он приезжает в Марьяновку погостить. Теперь только к Нине.

В мае Нине исполнится 64 года. Сельчане к карлице относятся с жалостью. Родные не бросают: кто принесет воды, а кто защитит, если надо. Как, например, в прошлом году было. На сорок дней после смерти матери одна в пустом доме Нина уже было легла спать, как ее комнату осветило. Женщина перепугалась насмерть. Оказалось, местные мальчишки, вооружившись фонариками, решили напугать маленькую старушку, осветив все ее окна. Защищалась она по-своему: взяла молоток и принялась стучать по батареям, пока люди не спугнули хулиганов.

Несчастная Нина одела на себя кое-какие вещи и убежала к соседям. Две недели не появлялась дома, боялась мальчишек. "Думаю, так от дома отобьюсь, - вспоминает Нина Павловна. - Хорошо, что приехали племянники, с ними было не так страшно".

Тринадцать лет назад ей сделали операцию на обоих глазах, так что теперь не до газет. От скуки спасает только радио - оно работает у Нины круглосуточно. Правда, стоит оно в передней комнате, где холодно - куда карлица в эту зиму почти не заходит. "Котел электрический сгнил, - жалуется хозяйка. - Так что всю зиму дровами топила. Их еще родители купили, машин пять. Натоплю печь и лягу вдоль голландки. В других комнатах холодно". В прошлом году Нина схоронила мать. Теперь живет с одной кошкой - хорошая она, крыс ловит. В доме карлицы Нины нет ничего из мебели, что напоминало бы о его маленькой хозяйке. Нина объясняет это тем, что папка плотничать не мог, вот и стулья обыкновенные.

"Готовить не люблю, - жалуется Нина. - Но приходится делать и это, опять же из-за безысходности. В прошлом году сама сажала картошку, одна и рыла. А куда денешься... Держу 13 кур, но, видно, последний год - зерно-то очень дорогое". "Мамка научила меня вязать, так что носки и варежки свяжу с удовольствием, - хвалится Нина. - Вон у свахи восемь детей, а вязать не может, вот и выручаю ее".

Бездетность до сих пор приносит ей страдания. Нина начинает безмолвно плакать и вытирать полуслепые глаза. "Меня это терзает, - отмахнулась она, - скребет".