Сергей Юров Римская империя затевала перепись населения Палестины, своей глухой отсталой провинции. Чтобы не сбиться со счета, жителей отправляли каждого в место его рождения. Мария, жившая в Назарете, вместе с мужем Иосифом поехала на свою "малую родину" в Вифлеем, восемь километров южнее Иерусалима.
Они попали туда скорее всего под вечер и нашли гостиницу переполненной другими законопослушными провинциалами. Пришлось ночевать в пещере, где пастухи прятали скот в непогоду. Ночью у Марии родился сын.
В XX веке отношения между нами и Рождеством не складывались. Советский народ растрачивал свой праздничный потенциал в три приема - "майские", "ноябрьские", Новый год. На фоне трех розовощеких братьев День Конституции выглядел хмурым бастардом. 23 февраля и 8 Марта символизировали половой диморфизм.
"Оливье", демонстрация, холодец, "Ирония судьбы", селедка под шубой, "Голубой огонек", "Столичная" водка и "Советское шампанское" - вот наш праздничный несессер, наш арсенал лишенцев.
Первого января до обеда город вымирал. Седьмого января страна, как обычно, созидательно трудилась.
Вообще время действует на даты, как серная кислота. Когда точно произошло то или иное событие, перестаешь понимать даже в пределах собственной жизни. Что говорить о рождении малыша в пещере приблизительно в 5508 году от сотворения мира? Оно вообще могло пройти незамеченным, если бы не звезда.
Звезда ярче, чем все остальные, зажглась на черном восточном небе в ту минуту, когда ребенок, впервые вдохнув земной воздух, как полагается, закричал.
Пастухи, возможно, услышали детский крик (предание добавляет сюда еще и пение ангелов), волхвы удивились новой звезде, но и те, и другие забеспокоились и явились в вертеп - взглянуть на причину событий. Причина лежала в яслях. Волхвов звали Мельхиор, Балтазар и Каспар, пастухи остались безымянными, а беспокойство продолжается до сих пор.
Избавиться от этого беспокойства можно радикальным способом - уйти из Истории. Мы попытались так поступить и превратили Родину в среднее между погостом, помойкой и пепелищем. Нам, похоже, давно пора возвращаться - вперед в Историю, то есть в том числе и к Рождеству, которое есть скорее перспектива, чем ретроспекция. Ибо с Рождества стартовала Новая История, а "наша эра" всего-навсего эвфемизм от "Р.Х.".
О том, что случилось с мальчиком, родившимся в окрестностях Вифлеема, когда Он стал взрослым, можно прочесть в Евангелии. Любой, кто уже знает что-нибудь о мире и о себе, поймет, что все, сказанное там, - правда. Но в январе важно разобраться, действительно ли Спаситель родился зимой?
Некоторые историки говорят, что дата установлена Церковью в IV веке и выбрана отчасти из педагогических соображений. На конец декабря - начало января приходились римские сатурналии, интернациональный солнцеворот и другие языческие шалости.
В русских деревнях некоторые из них практиковались вплоть до XIX века. Распространяться о них нет желания, поверим на слово знаменитому дореволюционному исследователю народного быта С.В. Максимову: "Добрая половина игрищ сама по себе составляет остаток варварства, поражающего стороннего наблюдателя своим откровенным цинизмом. Этот цинизм ужасен еще и тем, что он почти всегда переходит в жестокость и издевательство над слабыми, то есть над деревенскими девушками, за которых некому заступиться".
Эти материи - цинизм, жестокость, издевательство - нам хорошо знакомы. Так что Церковь первых веков едва ли ошибалась, размещая в декабре Рождество - праздник невидимой победы беззащитного над могущественным, слабого над всесильным, жертвы над палачом.
Сердце же подсказывает, что в Рождество полагается быть морозу, температура вовне должна приближаться к температуре человеческого тела, но с отрицательным знаком. Русским, выставленным в XX веке на метафизический холод, физический мороз понятнее любой другой погоды.
И последний довод: в ночь с шестого на седьмое уже упоминавшуюся аббревиатуру "Р.Х." удобнее чертить пальцами на снегу, чем на песке.
Одиннадцать лет назад в России Рождество было реабилитировано, восстановлено в правах выходного дня.
Верующие теперь могут сходить в храм, не отпрашиваясь с работы. Верующих в нашем обществе пять-семь процентов.
У абсолютного же большинства из нас нет никаких навыков празднования Рождества. Нам приходится начинать с нуля, но в этом есть и преимущества. Необжитое пространство, пустое место всегда неуютно, но всегда открыто для творчества.
Большинство, вероятнее всего, привычно потянется к "оливье" и "Столичной".
Немногочисленные любители языческой экзотики, возможно, попробуют расслышать в шуме времени вечный зов предков, залезть назад на березу, предварительно поиграв в "кобылу" и "умруна". Блюстители ритуалов приготовят сочиво и кутью. Тем, кому все это не подходит, предстоит задуматься.
Это не совет, но если у вас в день Рождества найдется возможность пообщаться с ребенком, расскажите ему про то, как две тысячи лет назад могущественная Римская империя затевала перепись населения в глухой и отсталой провинции, как Марию с Иосифом не пустили в гостиницу, как Сын Человеческий родился в хлеву, как над Ним загорелась Звезда. Лучше, если рассказ получится живым и длинным, как бассет-хаунд, пес, которого, как утверждает немецкий учебник кинологии, "могут одновременно гладить целых три ребенка".
Если на Рождество в пределах вашей досягаемости окажется кто-нибудь, кому нужно помочь, - смело помогайте. Кто-то, кого нельзя простить, - прощайте.
Если у вас появится что-то, что годится для подарка, - дарите. Вы встанете на верный путь волхвов Мельхиора, Балтазара и Каспара, которые в свое время принесли младенцу Иисусу подарки (ладан и смирну), и культурная преемственность будет частично восстановлена.
Одним словом, перед каждым из нас широкий выбор рождественских действий. Иосиф Бродский, например, каждый год в день Рождества писал по стихотворению, посвященному Спасителю. Первая строчка одного из них отправлена мною в заголовок.
