Российско-американский саммит в Будапеште разделил Запад
Тюремщикам запретили цензурировать жалобы заключенных в ООН
Граждан предупредили о скором скачке цен на квартиры
Константин Ремчуков. Пекин ошарашил США, запретив применение редкоземельных металлов из Китая в создании оружия и «железа» для ИИ
Россия увеличивает продажи несырьевых товаров
Коммунисты не уходят без борьбы из регионов "красного пояса"
Госдума защитит от диверсантов выборы 2026 года
Об основных направлениях информационной политики России
Газопровод в Центральной Азии строится под патронажем США
Киев и Варшава пытаются найти общие подходы к исторической памяти
Арестом мэра Гюмри Пашинян нанес сокрушительный удар по своим противникам
В новом романе Александра Проханова действуют персонажи, напоминающие Путина и Пригожина. И это настораживает
Белый дом хочет разрушить военные планы Нетаньяху
Японией будет управлять новая железная леди
Президенты Колумбии и США испытывают терпение друг друга
Последние пять лет доля Росатома в энергобалансе России не растет
Место приложения узла социальных связей
Семантический суверенитет
«Средоточное местоположение среди Империи»
Самый органичный человек в неорганической химии
Опускаем луну, не задавите солистку!
Герои сказки "Алиса в Стране чудес" перепели Высоцкого
Патологическая сторона комфорта
Коклюш бьет эпидемиологические рекорды
02.02.2006
Мы называем героями тех, кто совершает подвиги. Если это верно для жизни – то почему не должно быть верно для литературы? А если это перестает быть верным для литературы, то не исчезает ли герой сначала из общественного сознания, а вслед за тем из действительности? Не привыкаем ли мы к тому, что «героем» может стать любое ничтожество – лишь бы его регулярно показывали по телевизору? А литературный герой – ничтожество, про которое пишут в книгах┘
Про что книжка, станет ясно потом. Сначала главное: Надежде Муравьевой удался тот самый подвиг, который мы преждевременно приписывали Борису Акунину: она сплавила воедино авантюрно-исторический роман, «высокую прозу», и политический детектив. Итого пять.
12.01.2006
Хорошая новость для всех радетелей за русскую литературу. Необъявленная война за выживание наконец объявлена. Где и кем? Повсеместно и многими. Чертоликим телеведущим, желающим нам с экрана вместо счастья "побольше денег" - и не когда-нибудь, а именно в Новый год, когда душа по-детски доверчива. Безвестным пользователем интернета, озабоченно вопрошающим, "где достать последнюю книжку Оксаны Робски".
В какой "век литературы" мы живем? В бронзовый, медный, железный? Забавно, что статья критика Максима Антоновича, в которой, кажется, впервые было употреблено выражение "золотой век русской литературы", называлась с привычным для нас сегодняшних пессимизмом - "Литературный кризис". Еще забавнее, что появилась она всего за два года до "Преступления и наказания". Антонович "не дотерпел".
Талантливая, плодовитая, читаемая и даже экранизируемая Людмила Улицкая могла бы претендовать на звание "народной" писательницы, если бы не одно "но" - ей самой это не нужно. Улицкая не любит "простых людей". Причем не любит не просто так, а с умыслом.
22.12.2005
Первая книга Олега Зайончковского "Сергеев и городок" привлекла к себе внимание именно тем, что ничьего терпения не испытывала. Она живописала городок - "где утомленному есть сердцу уголок". Тот самый легендарный Урюпинск, в который хочется махнуть, бросив все. Где не смотрят телевизор, не жрут водку и не гоняются друг за другом с топорами. Хотя во время одной из встреч с читателями Олег признался, что свой "городок" он во многом выдумал. "А как же писательская честность?" - спросит кто-нибудь. А так.
