Алиса здесь все еще живет

Каждая работа так и просится быть сфотографированной и выложенной в Instagram.

По пути в центр дизайна Artplay уличного искусства хоть отбавляй – всевозможные граффити и концептуально разорванные плакаты в изобилии украшают хотя бы тоннель под железнодорожными путями на повороте с Костомаровского переулка. На территории разрисованы и дома, как сейчас все чаще можно увидеть в целом по Москве, и палатки с хот-догами. Сама же первая биеннале уличного искусства «Артмоссфера» расположилась в здании, более того – на втором этаже, что на первых порах вызывает удивление.

Экспозиция оказывается городом сама по себе – коллекцией неприметных безделушек и внушительных полотен, которые вне контекста порой выглядят неуместно или даже нелепо. Тут же целый этаж удивительных приключений и социальных высказываний разных техник и размеров. Эпиграфом или предупреждающей надписью при входе могла бы послужить работа петербургской художницы Натальи Floksy с девизом на английском, который выведен на белоснежном постаменте: «Тот, кто никогда не рисовал граффити, никогда не поймет это. Тот, кто рисовал… также». Выше – три фигуры с головами – геометрическими фигурами: первая красной краской через трафарет выводит на идеально круглом лице «Can», вторая – валиком чертит синюю улыбку от уха до уха на квадрате лица, третья, с головой-треугольником, – рисует на груди черное сердце, а на лице уже красуется надпись «Not». Разношерстая троица отбрасывает тени – синие фигуры, испещренные символами и будто новогодними узорами, столь же непохожие, как разные художники. Вокруг валяются карандаши с надписями «Fake» и «Super fake».

Севастопольский художник Kislow представил котят с человеческими лицами вокруг древа познания.

Рядом с инсталляцией Floksy Стас Добрый продемонстрировал работу, которую можно принять за экспозицию музея будущего: примерно десяток маленьких фотографий, похожих по формату на кадры из Instagram, со статистикой лайков – будто публика может голосовать одним кликом, одним прикосновением. Небольшая арка, украшенная скейтбордом, соединяет стену с фотографиями со стеной-близнецом, на которой кучно висят картины с переплетающимися людьми, эдакими человечками-колобками, созданными под влиянием Пикассо.

Этаж разбит на «комнаты», где располагаются от одного до трех художников: например, севастопольский художник Kislow соседствует с французом Николасом Барромом и москвичкой Олей Iney. Первым в этом блоке бросается в глаза фантасмагорический уголок Kislow, где есть инсталляция «Замкнутый круг»: три десятка фиолетовых котят в человеческих масках бродят вокруг древа познания, а со стороны на них глядит еще один – с уже сорванным яблоком. С этой работой соседствуют три картины смешанной техники с общим названием «Мужчина и женщина»: она – луна, он соответственно солнце, а третья зарисовка – бородатый мечтатель, облаченный в одни джинсы, тащит на плече небесный остров (возможно, Лапуту), на котором огромный завод грозит облаком смрада многовековому древу с девой на красном яблоке в корнях.

Впрочем, если заходить с другой стороны, то трудно не заметить работу Баррома, который специально для «Артмоссферы» разрисовал несколько стен в духе принявшего таблетку ярости мультсериала «Время приключений»: улыбающееся печенье со слюной-повидлом, ужасающе огромные морковь и свекла, уступающие по размеру лишь драконьей голове, а за всем этим пестрящим и будоражащим воображение безобразием возвышаются трубы заводов, восточные купола и, очевидно, сам дьявол – безо рта, но с горящими глазами.

Марат Morik и часть его триптиха Body Yellow. Фото автора

Чуть поодаль – художник из Новосибирска Андрей Aber при помощи акрила и чернил нарисовал несколько десятков гравюр в рамках проекта «Стенограммы состояний»: черно-белые картины 12 на 17 сантиметров, где прерывистая штриховка напоминает кривые кардиограмм. Его земляк Марат Morik представил на биеннале триптих Body Yellow: три женщины, как мужчина в триптихе Фрэнсиса Бейкона «Три этюда Люсьена Фрейда», сидят на стульях. Первая – в полоборота, желтые волосы напоминают парик, сиреневое тело скрывают лишь черные бюстгальтер, юбка и носки; она задумчиво посасывает сигарету, а в тени ее лица мерещится череп. Вторая – с обрезанными до колен ногами – распласталась головой вниз в луче желто-оранжевого прожектора, лениво стягивая трусы. Третья – негритянка с эбонитовой кожей – задумчиво смотрит на посетителей, подперев подбородок и сжав полные губы.

Задумчивость и разная степень отчаяния присущи большинству представленных на биеннале работ, которые формируют свой собственный массив адища города. Итальянец 108 представил инсталляцию из дерева, бумаги, металла и акрила «Тело – это временное пристанище» («The body is a temporary residence»), похожую на тюленя, завернутого в мусорный мешок. Москвич Nootk превратил подпирающую балку в небольшой дом с дверью № 13, двумя разрисованными окнами (на одном написано название инсталляции «Дом – там, где стены» («Home is where the wall is») и витражом, под которым расположилась фигура бутылки вина, потягивающая что-то из бокала и держащая на мизинце ключ. Сюрреалистичные карандашно-маркерные зарисовки Кости Zmogk'а метко описывает эпиграф из интервью Джима Моррисона о том, что люди боятся самих себя, боли, чувств, собственной реальности.

Работы 70 представленных на биеннале художников – 35 российских, 35 зарубежных – это 70 разных реальностей, отчаянных, ироничных, индивидуальных, групповых, цветных и монохромных. Здесь соседствуют инсталляция огромного рожка мороженого, упавшего на асфальт холодным лакомством вниз (арт-группа ZukClub), врубелевские по цветам картины серпуховчанина Романа Ремо, прибитые к дощатой стене дома 2/9, серия зарисовок «От смеха до слез» аргентинца Hyuro, наконец, серия фотографий Марты Купер, освещающих жизнь уличных художников с 1978 по 2014 год. Вкупе это все складывается в изобретательное и чуть извращенное зазеркалье города, по которому все еще бродит Алиса, но уже не из классической сказки Льюиса Кэрролла, а из какой-то переосмысленной вселенной, отягченной невыносимой легкостью бытия, – возможно, из мрачной компьютерной игры Американа МакГи.

«Артмоссфера», кроме того, затронет фасады шести домов и три троллейбуса, а также оставит след в парке искусств «Музеон» – трехметровую инсталляцию испанца Okuda.