Наталия Григорьева
Один из мальчиков не уверен, что мира за пределами леса нет. Кадр из фильма
В российский прокат выходит «Затерянное место» – новый фильм французского хоррор-мейкера Александра Ажа, прославившегося в 2000-х весьма кровожадными, но ставшими в своем жанре культовыми ужастиками «У холмов есть глаза», «Кровавая жатва», «Зеркала». Чем дальше, тем более абсурдными и коммерческими, даже с участием Netflix, становились фильмы Ажа – но при этом не теряли изобретательности («Пираньи 3D», «Рога», «Капкан», «Кислород»). «Затерянное место» заходит на территорию М. Найта Шьямалана, но в итоге не дотягивает ни до этого референса, ни до прошлых работ режиссера – даже при участии Холли Берри.
Актриса играет мать двоих мальчиков-двойняшек, Нолана (Перси Даггс IV) и Семюэла (Энтони Би Дженкинс). Все трое и их собака Кода живут в старом деревянном доме посреди леса и верят в то, что старого мира и других людей больше не существует, а вокруг бродит коварное Зло, принимающее разные обличья и пытающееся поглотить последних выживших. Чтобы не пропасть, герои, выходя из дома, обматываются веревками, концы которых привязаны к фундаменту, а вернувшись, касаются стен или пола, повторяя присказку про спасительное жилище. Монстры будто бы и правда существуют – вот из-под пня лезет старуха со змеиным языком. Однако видит их только мама (и зритель вместе с ней), тогда как детям остается лишь верить на слово. Дни походят один на другой и проходят во все более тщетных попытках раздобыть еду, которой катастрофически не хватает – постепенно в ход идет даже обмазанная смолой и поджаренная на сковороде кора. Чем более бедственным и голодным становится жизнь семьи, тем больше вопросов возникает у одного из мальчиков. Нолан не уверен, что Зло и впрямь существует, а мира за пределами хижины нет. И начинает уговаривать Сэма отвязать веревку и исследовать лес чуть дальше, чем обычно.
Оригинальное название фильма – «Never let go» – можно перевести как «Никогда не отпускай», и это словосочетание не только обозначает главное правило жизни героев, но и намекает на основную идею картины. За обложкой выживальческого триллера скрывается метафорическая история о сепарации детей от родителей и подростковом бунте – событий неизбежных, но порой принимающих и впрямь жутковатые формы. Впрочем, Ажа очень старается оттянуть момент зрительского прозрения и сохранить интригу, не давая прямых ответов о том, что же происходит – а может, и впрямь чистой воды постапокалиптический ужастик про лесных чудищ и последних людей на Земле.
Для таких заигрываний с аудиторией вроде бы есть все предпосылки. Мир со своими непонятными правилами, мистический лес, одновременно и живописный, и жутковатый, наполненный звуками, но в то же время как будто бы безжизненный, скрипучий дом с подвалом, куда провинившиеся непослушанием мальчишки то и дело покорно отправляются подумать над своим поведением, женщина – то ли и впрямь измученная борьбой за выживание, то ли давно сошедшая с ума. Ее легенда проступает старыми фотографиями и разговорами с призраками матери и мужа, ушедших, умерших или убитых.
Чем дальше, тем больше хочется объяснений и каких-то твистов, способных расширить камерную вселенную и пролить свет на причины возникновения крошечной семейной общины вдали от цивилизации, но режиссер плутает и ходит по кругу. Словно тоже привязан веревкой к злополучному дому и не может отойти на достаточное расстояние, чтобы внятно рассказать, что имеет в виду. Все вроде бы уже понятно – в особенности психологический подтекст, – и повторение одного и того же навевает скуку. Даже ужасы, по сути, получаются какими-то сдержанными, что несвойственно прежнему Ажа. Речь не только про отсутствие кровавых сцен, скорее про однообразие и монотонность выбранных нот, которые должны, видимо, погрузить смотрящего не в визуальный, а в экзистенциальный кошмар.
Веревочный символизм, приобретающий разные формы – собственно, от канатов, которыми обвязывают себя герои, до самодельного собачьего ошейника, сброшенной змеей чешуи и даже спасительного вертолетного троса, – пожалуй, единственная по-настоящему удачная, продуманная и цельная находка фильма. Остальное будто не использовано в полной мере, хотя и у дома, и у леса, и у мамы с детьми большой потенциал по части и мистики, и реализма, и более глубинных смыслов, чем предложенные. Финал сулит мальчишкам непростое будущее с кучей психологических травм, над которыми работать и работать – будь это реальный конец света или то самое абсолютное Зло, которым их пугали всю жизнь, было бы, наверное, попроще.
