Екатерина Барабаш
Андрей Кончаловский и Станислав Говорухин: как нам реорганизовать прокат?
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Как выяснилось, российское кино смотрят в России примерно три процента населения, а в следующем году будет и того меньше. Эта цифра прозвучала на совместном заседании комиссии Совета Федерации по информационной политике и комитета Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии. На повестке дня стоял вопрос: "Национальный кинематограф и информационная политика". Даниил Дондурей, главный редактор журнала "Искусство кино", пожаловался, что российские кинематографисты очень мало снимают о России как о стране, у которой есть будущее, мало снимают фильмов о людях, которые честно работают. Поэтому дети во дворе играют не в Чапаева, а в героев "Бригады", а самым кассовым российским фильмом за минувший год стал "Бумер" - о бандитах, разумеется.
Обсуждение проблем национального кинематографа и его роли в информационной политике не могло не перетечь в обсуждение вопроса о введении цензуры в той или иной форме. Член комитета по культуре СФ Людмила Нарусова, правда, высказала опасение, что любой разговор о цензуре на высоком уровне вызовет "истерические вопли круглосуточных либералов", к коим причислила и прессу. А член думского комитета по культуре Говорухин предложил избегать слова "цензура" и предположил, что законодателям будет удобнее работать со словом "непристойность". Одно дело ввести цензуру, другое дело - бороться с непристойностью. Тогда можно будет, например, еще раз попытаться создать Высший совет по нравственности, однако "средства массовой информации, как всегда, поднимут вой". Тем не менее, напомнил Говорухин, во Франции давно такой совет существует, его аппарат составляет 260 человек. Действительно, подтвердил председатель комитета по культуре СФ Виктор Шудегов, недавно члены Совета Федерации привезли из командировки во Францию 8 кг документов, регламентирующих кинематограф и телевидение Франции. К слову сказать, французское телевидение - одно из самых скучных в мире, а крови и насилия на французском экране побольше, чем в любом другом кинематографе мира. К тому же можно представить себе, до каких размеров разрастется аппарат означенного совета и какая путаница в понятиях начнется, если уже сейчас парламентарии стыдятся слова "цензура", предлагая ее все же ввести, и, потупив взор, ищут синонимы.
А кто виноват в том, что не все ладно в российском кино? Неожиданное мнение высказал зампредседателя комитета по культуре Борис Шпигель: если бы Министерство культуры работало правильно, то могло бы само себя прокормить, и тогда проблем у национального кинематографа было бы куда меньше. Например, кто мешает Министерству создать госпредприятие, которое бы выпускало диски известных певцов? Причем сделать так, чтобы, условно говоря, Филипп Киркоров приходил не в какую-нибудь частную фирму, а только в "министерскую". Желательно в обязательном порядке. Ведь сколько тогда денег у культуры появится, и вот их-то на родное кино и пустить. Вообще-то что-то подобное у нас уже было. Например, фирма "Мелодия" - монополист по выпуску грампластинок. Может, и правда обязать всех певцов выпускаться на носителях только через государственные руки? Дальше можно обязать кинематографистов снимать только по заказу Минкульта, музыкантов - играть музыку идеологически проверенных композиторов, а художникам разрешать персональные выставки только при условии написания портрета вождя. Нет ничего невозможного.
Но все же главным вопросом стало: как защититься от американской экспансии? Андрей Кончаловский вполне здраво предположил: никак. По крайней мере пока сама система не может обеспечить нормального проката для российского кино. А для этого нужны деньги, деньги и еще раз деньги. Кстати, об американской экспансии. Конечно, в нашем прокате мусора много, иностранного - особенно. Но если на секунду задуматься и внимательно посмотреть на киноафиши, то обвинения Голливуда в интервенции и захвате российского экрана преждевременны. Все-таки прокатные фирмы в последние год-два ввозят в Россию все лучшее, что появляется в мировом кино. По крайней мере все "хиты" Берлина, Канн, Венеции перестали быть недоступными для российского зрителя. Триер, Коэны, Китано, Тарантино, Бертолуччи - еще недавно и мечтать было нелепо, что новые фильмы этих режиссеров попадут к нам через два месяца после мировой премьеры. Вообще разговоры о полном захвате отечественного экрана наглыми американцами странны, особенно когда слышишь их из уст людей, по долгу службы этими вопросами занимающимися. Ведь все мало-мальски приличные новые российские картины не минуют проката: и "Возвращение" Андрея Звягинцева, и "Магнитные бури" Вадима Абдрашитова, и "Бумер" Петра Буслова и пр. - все они сейчас идут в российском прокате. Другое дело, что определенные трудности у них есть, ну так ведь и кино это не массовое, авторское. А массовое российское кино пока не выдерживает конкуренции с массовым американским. Пропихивать в прокат российское кино только потому, что оно российское? Ну так давайте все будем ездить только на "Жигулях" и покупать российские стиральные машины.
Однако национальная идея - одна из самых удобных идей накануне выборов. С нею можно играть как хочешь - вертеть, бросаться ею, стрелять по противникам, стыдливо ею прикрываться или, наоборот, размахивать, как знаменем на баррикадах. Почему-то никого не волнует, каким мусором завалены книжные магазины и развалы, сколько мути каждый вечер разыгрывают на театральных подмостках, какие образцы современного искусства выставляются в крупнейших залах. Все просто, кино - это идеология. А она по-прежнему, похоже, является у нас важнейшим из искусств.
