Екатерина Барабаш Фильмом Александра Прошкина «Живи и помни» по повести Валентина Распутина открылся очередной «Кинотавр», что само по себе новшество – раньше фестиваль никогда не открывался фильмом, участвующим в официальном конкурсе. Когда-то «деревенщики» были в моде. Валентин Распутин, Василий Белов, Виктор Астафьев, Борис Можаев открыли жителям больших городов жизнь маленьких деревень.
Следить за перипетиями этой жизни оказалось интереснее, чем за духовными исканиями интеллигенции. В таком неожиданном интересе был немалый элемент центрового снобизма, сродни тому, что был свойствен Гулливеру, с неподдельным интересом разглядывавшему лилипутов. «Тоже люди».
Потом интерес к деревенской прозе угас, в 90-е было не до него. Но сейчас постепенно время все расставляет по местам. Или пытается расставить. Сначала в театрах опять начали ставить Распутина и Белова, а вскоре и кино вновь попробовало на язык деревенскую тему.
«Живи и помни» – фильм очень подробный и стилистически цельный. Прошкин вообще всегда разрабатывает детали так тщательно, так скрупулезно, что иногда даже хочется чуть больше условности. Требовательность к съемочной группе и к актерам у него невероятная – словно он сам готов утонуть в материале и потянуть за собой других. Впрочем, это называется художественной манерой, и в случае Прошкина ей, наверное, надо только радоваться, учитывая почти полное и повсеместное пренебрежение правдой реальности.
Андрей Гуськов (Михаил Евланов) не выдержал, свернул с пути в часть, очень уж захотел увидеть молодую жену Настену (Дарья Мороз). Сбежав в тайгу и обосновавшись на заброшенной заимке, он подписал смертный приговор и себе, и Настене. Куда там женам декабристов – они за любимыми в Сибирь отправились, где потом хоть и не жирно, но жили, детей рожали, мужей лелеяли. Настена же пошла за Андреем, зная, что впереди в лучшем случае – смерть, в худшем – еще и позор. Дезертиров и их укрывателей в войну не прощали.
Главное, что запомнится в фильме, – крупные планы. Фильм во многом на них и построен, что неудивительно: актеры выкладываются до дна, и камера дотошно преследует лица, малейшие изменения взгляда, каждое напряжение мускулов. Может, даже слишком дотошно. И, быть может, слишком уж выкладываются актеры – словно шагнули со сцены МХАТа прямо на съемочную площадку, захватив с собой всю систему Станиславского. И Сергей Маковецкий в роли отца героя, и Евгения Глушенко в роли матери – все играют трагедию на полную катушку, беззаветно. Но не хватает самой малости – легкого дыхания. И оттого слегка веет древнегреческой трагедией.
Хотя спасибо и за то, что веет. Веет – значит, живет.
К фильму Прошкина вела и вилась, как и полагается, звездная дорожка. Только в отличие от, например, каннской здешняя дорожка в этом году была выполнена в желто-голубой гамме, как и логотип «Кинотавра». По дорожке прошествовало некоторое количество отечественных звезд, хотя основной наплыв кинематографистов ожидается в конце недели, ближе к закрытию.
Первые лауреаты «Кинотавра» уже получили свои награды – за вклад в отечественный кинематограф награжден Алексей Герман, а за вклад в кинонауку – Армен Медведев. Вчера же начался показ конкурсного и неконкурсного кино, о чем мы намерены впредь информировать читателей.
Сочи
