Виталий Нуриев Существует убеждение, будто на ММКФ конкурсная программа уходит всегда на второй план, внимание следует в первую очередь уделять тому, что идет в параллельных программах. В этом есть определенный резон, однако при пристальном рассмотрении все оказывается не таким однозначным – московский конкурсный отбор подчас удивляет, и даже очень. Не только неровностью конкурсантов.
Последнее время венгерское кино все чаще обращается к темам социального неблагополучия. Снимают в Венгрии неслезливо. На сей раз в кадр Петера Бачо попадает «Почти девственница» – девушка восемнадцати лет с колючим именем Борока (можжевельник). Позарившись на мотоцикл, девушку продает сутенеру ее собственный парень. В фильме показаны будни венгерских проституток. Но рассуждения о синяках на душе не навязываются, лишь проступают сквозь шутки о любви. «Любовью можно заразиться, как простудой», в результате – каждый остается ослом, зато ослом влюбленным. А если приглядеться, то «вся жизнь – проституция, только кто-то продает свой ум, кто-то – тело». Ярко, трагедийно и с комедийным привкусом.
Израильский фильм «Для моего отца» неожиданно ставит проблему с ног на голову, заставляет проникнуться искренней симпатией к террористу-смертнику, тот прибыл в Тель-Авив, чтобы взорвать себя в самом людном месте города – на рынке. Неисправный детонатор – билет в двухдневное путешествие по жизням простых людей: от нелюдимого электрика до девушки из семьи ортодоксальных евреев, живущей одиноко в бедном квартале города. Путешествие по жизням людей, которые ходят на рынок. В фильме многослойный фокус – каждый новый ракурс ретуширует границу между черным и белым.
Комедия с азербайджанским уклоном «Абсурдистан» веселит. По сюжету напоминает «Лисистрату» Аристофана, правда, режиссер Файт Хелмер говорит, что вдохновился более приближенным к нашему времени источником – статьей в турецкой газете. В одной деревушке пришел в негодность водопровод, вместе с ним пришла в негодность вся мужская половина деревни: ремонтировать никак не хотят. Женщины решаются на крайние меры – отказывают мужьям в близости. Конечно, как и практически в любой «этнической» комедии, здесь проступает сходство, например, с ранним Кустурицей, корифеем жанра. И вроде бы всему хочется верить, и местный колорит схвачен. Только испытываешь некоторое разочарование, узнав, что главного героя играет немец, а его подругу – девушка из Чехии. Фильм дублирован на русском. Азербайджанский остается только фоном.
Запоминается экранизация Флобера, режиссер – Марион Лен. Параллели напрашиваются сами собой: уж больно напоминает Сандрин Боннер (в «Простой душе») по качеству игры Изабель Юппер (в «Мадам Бовари»). К слову, экранизировать Флобера нелегко, а читать в оригинале бывает и вовсе тоскливо. Лен, переписывая классику, выдерживает флоберовскую неторопливость слога, но в то же время добавляет туда что-то неуловимое, оживляя персонажей.
Запоминается и реализм по-немецки: в фильме Бернда Бёхлиха «Луна и другие любовники» главная героиня – типичнейшая немка, которой хорошо за сорок или уже за пятьдесят, она из тех, кто, возвращаясь вечерним поездом домой, любит пропустить рюмку-вторую-третью-четвертую (с равным успехом – пиво, водку, ром) в компании товарок, выражая бурные эмоции на весь вагон и ничуть не смущаясь. Заботы в буржуазной Германии все те же: как найти работу, как найти мужчину? Кажется, никто не любит так поиронизировать над собой, как немцы. Самое замечательное – им это, как правило, удается.
Конкурс еще не закончился, и так хочется надеяться на сюрпризы. Хотя оснований пока немного.
Андрей Мельников