Владимир Полканов
Фото Reuters
Климатическая повестка в мире заметно меняется: компании все чаще корректируют цели и смещают фокус с декарбонизации на адаптацию – как на более прикладной и реалистичный ответ на климатические риски. Российский бизнес не исключение, к тому же он входит в 2026 год в условиях ужесточения экономических условий, дефицита доступных технологий и капитала. Вместо деклараций компаниями востребованы реалистичные стратегии, привязанные к доступным инструментам, таким как климатические проекты. Эти тренды обсудили участники делового завтрака «Net Zero. Перезагрузка» – представители бизнеса и эксперты.
Международные эксперты выделяют 850 компаний в 50 странах мира и 13 секторах экономики в качестве лидеров в области борьбы с изменением климата. «34% из них уже скорректировали свои климатические цели, – отметила модератор мероприятия, директор департамента внешних коммуникаций компании Эн+ Ольга Санарова. – Другими словам, климатическая повестка в мире меняется. При этом в России наблюдается ужесточение условий ведения бизнеса – 2026 год ожидается экономически сложным. Все это накладывается и на цели российского бизнеса по достижению углеродной нейтральности».
Сейчас стало уже общим местом говорить о смене тренда с митигации, то есть снижения парниковых выбросов, на адаптацию к климатическим изменениям. «По факту, мне кажется, адаптация тоже становится определенным хайпом, – считает гендиректор «Газпром водород» Константин Романов. – При этом адаптация – это действительно важный показатель. Еще Дарвину приписывают фразу, что побеждает не самый сильный, а тот, кто лучше адаптирован к меняющимся условиям среды. Поэтому это действительно будет трендом, необходимостью для всех компаний. Но к этому надо подходить разумно».
«Мы тоже для себя определили, что в сложившихся условиях действительно идет тренд на адаптацию, – отметила замдиректора по устойчивому развитию АЛРОСА Татьяна Гончаренко. – В 2026 году мы будем корректировать нашу климатическую стратегию, потому что иначе нам бы пришлось урезать какие-то проекты либо бюджеты, например, на развитие социального блока. Но наши климатические ориентиры мы не отменяем».
Климатическая повестка не утрачивает своей значимости, подчеркнула директор по устойчивому развитию РУСАЛа Ирина Бахтина: бизнес практически в ежедневном режиме вынужден учитывать связанные с климатом факторы в своей операционной деятельности. РУСАЛ занимается этой проблематикой уже 18 лет и в 2023 году принял климатическую стратегию, раскрывающую, за счет чего будет складываться его нулевой углеродный баланс к 2050 году. Это был реалистичный подход, а не декларативный, свойственный многим потребителям алюминия, которые в то время каким-то образом собирались достичь углеродной нейтральности намного раньше своего ключевого поставщика, отметила Ирина Бахтина.
Стратегия успешно реализовывалась: в 2024 году удельные выбросы парниковых газов были снижены на 14,3% по сравнению с уровнем базового 2018 года, а углеродный след алюминия зеленого бренда Allow сократился за это время с 6,88 т CO2-эквивалента на тонну алюминия до 5,76 т. В то же время доступность технологий и финансов для компании резко сократилась, что потребовало уточнения целей стратегии.
Теперь к 2050 году достижение углеродной нейтральности запланировано для предприятий, сертифицированных Aluminium Stewardship Initiative (ASI). Этой организации доверяют ключевые участники и потребители мировой алюминиевой отрасли. К тому же ее методики более лояльны проектам в области компенсации выбросов, которыми активно занимается РУСАЛ.
«Наши лесоклиматические проекты, проекты по улавливанию CO2 на производстве – это и есть наш адаптационный вклад не только в достижение общей углеродной нейтральности компании, но и в устойчивое будущее многих других секторов экономики: сельского хозяйства, рыболовства, водоснабжения и т.д., – сказала Ирина Бахтина. – Теперь мы увереннее смотрим в будущее, потому что понимаем, чего точно можем достичь. И все, что необходимо для этого, у нас уже есть – это не декларативная история».
Крупнейшие глобальные бренды сохраняют свои климатические цели и транслируют их по всей цепочке поставок, отметил Данил Шадриков, начальник отдела по устойчивому развитию для клиентов РУСАЛа. «На мировых рынках стандарт ASI становится уже неким обязательством – если вы, например, хотите работать с крупнейшими автопроизводителями, вы обязаны быть сертифицированы по нему», – отметил он.
Несмотря на ощущения, что интерес к зеленой повестке снижается, на самом деле это не так, подчеркнул Данил Шадриков: «Наш алюминий с низким углеродным следом Allow широко используется крупнейшими компаниями в производстве своей продукции. Это для них основное сырье и найти ему альтернативу не так просто». Несмотря на то, что доля алюминия с низким углеродным следом в глобальном объеме производства алюминия растет, спрос на него увеличивается бо́льшими темпами, поэтому РУСАЛу важно сохранять свое лидерство в этой области, добавил он.
Как показала недавняя 30-я Конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP30) в бразильском Белене, произошла прагматизация климатической повестки, отметил партнер группы операционных рисков и устойчивого развития консалтинговой компании Kept Владимир Лукин. «Мы прошли этап религиозного благоговения перед декарбонизацией. Адаптация – это более естественный процесс, чем митигация, потому что ею человек занимался всегда, – подчеркнул он. – Как только человек понял, что наступает четвертичное оледенение и нужно прятаться в пещеру и разжигать там огонь – это была адаптация. Когда человек в середине XX века начал строить централизованные системы отопления – это тоже была адаптация. Но до сих пор в климатической повестке адаптация занимала только 10% финансирования».
Климатическая повестка становится в целом более рациональной, согласилась исполнительный директор Национальной сети Глобального договора ООН в России Наталья Дорпеко. «Действительно, было много целей в области декарбонизации, но тренд на полную декарбонизацию не оправдывает себя», – считает эксперт. По ее словам, сейчас также важно уточнить показатели целей устойчивого развития ООН, потому что многие из них, будучи тесно связанными с климатической повесткой, не учитывают ее факторы: «Например, борьба с бедностью связана с продовольственной безопасностью, а она, в свою очередь, очень сильно связана с изменением климата».
«На предыдущем этапе была попытка двинуться сразу широким фронтом и решать решать одновременно все задачи. Но это показало свою несостоятельность. Сейчас происходит дифференциация, – отметил декан факультета географии и геоинформационных технологий ВШЭ Николай Куричев. – При этом тематика митигации не исчезнет, и нам важно не принимать решения, которые в будущем могут выйти боком. Мы должны сформировать собственную национальную модель климатической политики, которая должна быть реалистичной, а не декларативной, а также адаптированной к нашим технологическим и природным реалиям».
По словам эксперта, большую роль в России должны играть природные решения – меры, которые используют охрану, восстановление и устойчивое управление экосистемами, чтобы снижать выбросы или увеличивать поглощение парниковых газов и повышать устойчивость к климатическим рискам.
При этом эксперты обращают внимание, что драйверами зеленой трансформации становятся развивающиеся страны, в то время как дискуссия об отказе от углеродной нейтральности характерна для западного мира. «Это вполне естественно: хорошо было сокращать выбросы, когда были нулевые процентные ставки, нулевая инфляция, а государство не ограничивало ввоз дешевого китайского оборудования», – отметил директор Института экономики природных ресурсов и изменения климата ВШЭ Игорь Макаров. В то же время в Китае в этом году сокращение парниковых выбросов на 1%, а в США – рост на 2%, а в Индии они растут меньше, чем в Европе. «Мы живем уже в совершенно другой реальности: развивающийся мир не то что догоняет, а обгоняет развитый», – подчеркнул Игорь Макаров.
