Часто говорят о безответственности власти. Это не совсем так. Ответственность бывает всегда, просто иногда она принимает форму отсроченного наказания. То есть негативные последствия принятых решений, проявившиеся сегодня и оставшиеся без видимых последствий, в дальнейшем оборачиваются лавинообразным падением популярности первых лиц государства.
Сегодня говорить о таком развитии событий вроде бы рановато. Однако первые признаки неблагополучия заметны невооруженным глазом.
Руководитель службы занятости называет цифру безработицы – 6 млн. человек. Еще месяц назад чиновники демонстративно говорили только о зарегистрированных безработных, которых сегодня тысяч на 100 больше, чем предусматривалось в декабре.
Началось малозаметное пока падение рейтинга президента и премьера. По-прежнему велик разрыв между доверием правительству и первым лицам, однако цифры пошли на сближение – и отнюдь не потому, что кабинет министров догоняет по популярности своего председателя.
Внятной программы противостояния кризису как не было, так и нет. Мозговой центр президента, Институт современного развития, ведет бесплодные дискуссии о «тяжелом положении моногородов», не добившись присутствия на обсуждении ни одного мэра, ни одного губернатора.
Государственная Дума со страхом ждет апреля, когда правительство должно будет прийти с отчетом на Охотный Ряд. Надо бы добиться отчета премьера, но кто потребует этого от Владимира Путина – как бы ни развивались события в стране? Борис Грызлов? Генсовет «Единой России»?
Негосударственная пресса, позволяющая себе критиковать действия властей, оказалась на грани выживания, задавленная демпингом со стороны подконтрольных государству изданий. Разбор полетов, который позволяют себе независимые от государства издания, руководству страны не нужен. Миллионные дотации из бюджета, то есть кошелька налогоплательщиков, брошены на пиар хаотических действий властей по латанию образующихся прорех.
Отсутствие публичных споров в парламенте по сущностным вопросам борьбы с кризисом – с выходом на решения правительства – превращает сам процесс борьбы в лоскутное одеяло, шараду, непонятную гражданам. В результате люди не понимают своего места в этой борьбе. Не понимают, что тяжелые времена заставляют пересмотреть прежнюю жизнь, соотнести ее с новыми реалиями. Затянуть пояса. Вместо этого люди день и ночь слышат мантры о том, что все будет хорошо, что их не оставят.
Опасение раскола элит на самых разных уровнях власти приобретает характер устойчивой фобии. Как и всякая фобия, она сопровождается ритуальными действиями по изживанию порока. В ход идут старые, проверенные способы – вытеснение с телеэкранов крамольных сюжетов о кризисе и безработице, демонстрации в поддержку линии партии по части повышения таможенных пошлин на иномарки, силовые разгоны пикетчиков. Апофеозом процесса мог бы стать единороссовский митинг в поддержку повышения тарифов. Идет ускоренная реанимация всего советского. У коммунистов, классиков жанра, беззастенчиво заимствуются наиболее яркие приемы. На днях президент Якутии ввел на своей территории моральный кодекс для госслужащих и членов местного правительства. Чиновники дают обещание не брать взяток. Клятва подписывается клятводателем и подшивается в личное дело.
Отказываясь поделиться с людьми правдивой информацией – а тем самым и ответственностью за выход из кризиса, – власти сохраняют ее только за собой.
В результате вместо адекватных мер, совместных поисков решений и коллективного усилия по преодолению неприятностей звучат призывы к консолидации власти. Словно спасение лишь в ее единстве, а поражение – в расколе, на который легко списывается разнообразие точек зрения.
НГ-Online 
