Кадр из эфира т\к "Россия 1"
В России формируется устойчивый механизм принуждения к определенным нормам поведения. Возникает блогер или пользователь соцсетей, бдительный гражданин, который «сигнализирует» о недостойном явлении. Затем волну возмущения гонят дальше депутаты Госдумы, представители специфического круга стражей общественной морали, а также уполномоченные официальных правозащитных институций. Завершающий этап выполняется группой одухотворенных спортсменов, людей в форме без определенного места службы или просто воинственной молодежью. Крепкие молодые люди блокируют предполагаемое место нарушения норм морали либо пытаются разрушить то, что, по их мнению, оскорбляет чью-либо добродетель или набожность.
Этот механизм, работающий в отличие от многого в России как часы, придуман не нами. Он взят с Запада. Именно там агрессивные клерикальные группы консерваторов отработали до деталей алгоритм, который восприняли отечественные поборники христианско-державной этики. Фундаменталисты на Западе осаждают художественные галереи, блокируют доступ к клиникам, где делают аборты, громят кинотеатры, где демонстрируют «аморальные» картины.
Отечественные моралисты, оправдывающие свою агрессивность патриотическими чувствами, охотно копируют западные протестантские практики прямого действия, но при этом шельмуют все западное. Фотограф Джок Стерджес, в связи с выставкой которого возник скандал на этот раз, в интервью СМИ, данном еще до закрытия выставки после блокады «Офицерами России» и выплеснутой на фотографии мочи, рассказал о своих непростых отношениях с ревнителями добра в США. Все дальнейшее у московской галереи разворачивалось по тому же заокеанскому сценарию. Даже организатор блокады Антон Цветков ссылается на американский опыт преследования Стерджеса.
Нет сомнения, впереди нас ждут новые эпизоды этой мыльной эпопеи. Ближайшая жертва уже обозначена – фильм о Николае II и его любовной связи с балериной Матильдой Кшесинской, который должен выйти на экраны в феврале 2017 года. Готовится кампания по срыву демонстрации картины, режиссера требуют привлечь к уголовной ответственности. Представляется, что масштаб мероприятий у кинотеатров будет большим, чем закрытие фотовыставки. Протестующих против «кощунственной» картины возмущает не только то, что последний император (канонизированный РПЦ) показан безнравственным, но и политическая оценка его правления. Дальше остается сделать маленький шажок от принуждения к морали к силовому внушению политических взглядов.
Борьба за общественную мораль, переходящая в политическую плоскость, на Западе имеет долгую историю, и там отработаны механизмы реакции государственных институтов на подобные акции. Если обвинения в адрес художника или режиссера признаются судом неправомерными, он реабилитируется и получает полную творческую свободу. В России силовые акции общественников становятся поводом к полному и окончательному закрытию арт-проектов. Ответственный секретарь Совета по правам человека при президенте России Яна Лантратова, по сути, высказалась за легализацию подобной практики. «На мой взгляд, правомерно, что ее (выставку Стерджеса. – «НГ») закрыли, и важно, что это произошло при участии общественности», – заявила Лантратова, не смущаясь тем, что «офицерский» суд заменил судебную систему.
«Офицеры России», нарушившие, как уже заметили СМИ, закон о митингах, пока исполнены сознания собственной правоты. У них есть повод для оптимизма. Вал оскорбленной добродетели нарастает, он становится фоном нашей жизни. Чем дальше заходит этот процесс, тем вернее государство отпускает из слабеющих рук власть, отдавая ее брутальным общественным группам вроде «Офицеров России», живущих на гранты этого самого государства и взаимодействующих, по их признанию, со всеми «официальными» религиозными организациями.
Олег Никифоров 
