Фото Reuters
Возникший на руинах Второй мировой войны Ялтинско-Потсдамский мир воплотился в систему ООН с ее уставом, декларациями, конвенциями, принципами. Международное право исходило из равной правосубъектности всех государств – членов ООН. Был построен порядок, основанный на международном праве. По нему худо-бедно и жил мир в годы холодной войны. Однако с распадом СССР наступила эпоха «после холодной войны». Страны Запада сочли, что они как победители в холодной войне имеют законное право на свою версию международного права и его трактовку. Так появилась концепция «порядка, основанного на правилах» (ПОП). Страны, поддержавшие ПОП, назвали себя «мыслящими схоже» (like-minded). Иногда при голосовании на Генассамблее ООН по какому-нибудь острому международному вопросу вроде палестинского 150–160 стран голосуют «за», а 8–9 стран, «мыслящих схоже», – «против». И ничего. Каждый раз прокатывает быть в меньшинстве по отношению к большинству! И при этом сохранять менторский вид.
Еще больше исключительности содержат в себе институты типа Римского статута или Международного уголовного суда (МУС), решения которого США, например, не признают. А другие должны не только ратифицировать их нормы, но и безусловно исполнять. Недавний случай с ордером на арест премьера Израиля Нетаньяху и бывшего министра обороны этой страны Галанта расколол G7. США и Италия призвали игнорировать ордер; Германия, Великобритания и Канада, наоборот, настаивают на его безусловном исполнении; Франция сообщила, что «приняла к сведению» решение МУС, Япония отмолчалась.
Любопытно, а возможно, и характерно, что центром дискуссии об аресте или не аресте израильских лидеров оказались не аргументы, касающиеся вменяемых им преступлений по уничтожению мирных палестинцев, а то, какой пример этот прецедент (отказ от ареста) подаст другим государствам в отношении Владимира Путина, в адрес которого подобный ордер выписан ранее.
Стало совершенно ясно, что система ПОП неочевидна в неотвратимости имплементации собственных решений даже для стран, «мыслящих схоже». Иными словами, предельно произвольная трактовка странами Запада того, что такое хорошо и что такое плохо, сегодня не вызывает сомнений.
Баланс сил в мире быстро меняется, а механизмы и институты глобального управления не поспевают за проблемами, устаревают. Темы изменения климата и искусственного интеллекта как угрозы в вопросах контроля над вооружениями требуют новых подходов в интересах большинства. Просто потому, что отсидеться в сторонке, если что-то пойдет не так, не получится ни у кого.
Отдельной проблемой, требующей комплексного решения, является финансовая стабильность. Бреттон-Вудские соглашения, как известно, были выработаны в 1944 году, то есть еще до окончания Второй мировой. Этот приоритет не случаен для архитектуры мирового международного порядка, задуманного странами-победительницами. Сдерживание агрессора дополнялось надежными финансовыми институтами (Мировой банк и Международный валютный фонд) для обеспечения предсказуемого восстановления и развития послевоенных экономик. Считалось общепризнанным, что нищета, отсталость, кризис порождают запрос на вождей авторитарно-тоталитарного типа. Пример Веймарской республики, 1000-процентной инфляции, ресентимента и прихода Гитлера к власти стоял у всех перед глазами.
Концепция экономической либерализации и глобализации, воплощенная в документах Вашингтонского консенсуса (1989), была идейно настроена на предложение всем постсоциалистическим странам (а чуть позже – всем постсоветским) движения всех факторов производства во все стороны без барьеров: теки (утекай) – не хочу! Мировое производство начало строиться по модели глобальных цепочек стоимости и поставок. Мировой фабрикой промышленной продукции были определены Китай и страны Азии. Аналогичное производство из развитых стран вымылось. А вместе с этим вымылись и рабочие места. Провинции, штаты и регионы стали «ржаветь».
Политики США поняли, что в экономической глобализации они проиграли Китаю, и принялись вводить торговые санкции за… использование труда уйгуров в готовой экспортной продукции. Потом финансовые санкции развернулись в еще большем масштабе против России. Инструмент универсальной стабильности – Бреттон-Вудский доллар – превратился в фактор раскола, фрагментации и самоубийственной слабости глобальной финансовой системы.
Таким образом, сейчас доказательно очевидно, что два основания послевоенного устройства – международное право и финансовая система – перестали быть универсальными скрепами мирового порядка. ООН тоже требует реформирования для преодоления собственной импотенции и бесплодия.
Тема войн, в том числе с использованием ядерного оружия, и потрясений в современном мире тревожит миллиарды людей. А тревожные люди мало годятся для счастливой и созидательной жизни. Спросите любого…
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
