Торжество инсургента

Папа Римский Бенедикт XVI 11 октября причислил к лику святых пятерых католиков, среди которых – Зигмунт Щенсный Фелиньский, занимавший архиепископскую кафедру в Варшаве в 1862–1883 годах.

Основанием для канонизации должно быть чудесное явление, связанное с тем или иным деятелем Католической Церкви. Специальная ватиканская комиссия, рассматривавшая «дело Фелиньского», приняла во внимание «чудесное» выздоровление Божены Стефании Зелек, францисканской монахини из Кракова. В 2004 году она находилась при смерти. Врачи констатировали двустороннее воспаление легких, сахарный диабет и прекращение деятельности спинного мозга. Сестры-монахини молились за нее тогда еще блаженному Зигмунту Фелиньскому. И вот Зелек выздоровела┘

Президент Польши Лех Качиньский на аудиенции благодарил Папу за нового польского святого и вручил ему памятные подарки. Между тем выяснилось, что и для России канонизация Зигмунта Фелиньского в некотором роде событие.

Российские информагентства обратили внимание на то, что Фелиньский – выпускник Московского университета. Даже представители РПЦ, комментируя канонизацию, сконцентрировались на университетском прошлом архиепископа. «Приятно осознавать, что русская образовательная система могла воспитывать людей, жизнь и труды которых высоко оцениваются в Западной Европе», – заявил в интервью агентству ИТАР-ТАСС заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата иеромонах Филипп (Рябых).

В 1844 году Фелиньский действительно окончил математический факультет Московского университета. Впрочем, это не единственное, что связывает его с Россией. Фелиньский стал архиепископом в те годы, когда значительная часть нынешней Польши входила в состав Российской империи. Его кандидатура на Варшавскую кафедру была предложена Папе Пию IX императором Александром II. Фелиньский был священником в петербургском храме Св. Екатерины, и российское правительство рассчитывало на его относительную лояльность.

В польских патриотических кругах его поначалу встретили как потенциального предателя. Однако впоследствии Фелиньский поддержал так называемое январское восстание 1863 года, написал письмо царю с просьбой дать Польше независимость и был сослан в Ярославль. На протяжении 20 лет Фелиньский был архиепископом Варшавским в изгнании.

Есть и другой немаловажный момент. Находясь в Петербурге, Зигмунт Фелиньский много занимался сиротскими приютами. Примечательно, что об этом не вспомнил иеромонах Филипп (Рябых). Хорошо известно, как подозрительно в РПЦ относятся к католической благотворительности в России, видя в ней неизбежный элемент прозелитизма.

Возможно, в стратегии Московского Патриархата имеет место смена акцентов. То, что не сказали официальные представители РПЦ, подчеркивают консервативные православные публицисты. Так, сайт «Русская линия» опубликовал 12 октября заметку петербургского предпринимателя и общественного деятеля Василия Бидолаха. Из нее, в частности, следует, что Зигмунт Фелиньский «являлся специалистом по обращению в католическую веру православных детей. С этой целью он создавал детские приюты для сирот в России, в Австро-Венгрии, в православных анклавах. Именно через детей он занимался прозелитизмом на Руси». С молоком матери-революционерки Фелиньский якобы «впитал ненависть к православию», вещает Бидолах. Далее он делает вывод: на примере Зигмунта Фелиньского «мы видим, что честный католик никогда не сможет быть порядочным гражданином того государства, в котором он живет».

Это та точка зрения, которой, кстати, вполне могла бы придерживаться и РПЦ, желая обозначить латентный конфликт с католиками более выпукло. Стоя на этой позиции, можно было бы утверждать, что канонизация Фелиньского – преднамеренная антироссийская провокация Ватикана или же очередной дипломатический прокол Бенедикта XVI. Можно, напротив, вслед за польской газетой Rzeczpospolita утверждать, что канонизация Фелиньского может стать «импульсом для улучшения польско-российских отношений». В конце концов, «российского» в биографии нового святого куда больше, чем «польского».