Девочкам не наткали будущих бед

Поэт Юлия Крылова. Фото автора

Антология же, если говорить формально, – собрание литературных высказываний авторов, объединенных по какому-либо признаку или критерию. В случае с «Прочитано в 22-м» критерий внесен в само название антологии – произведения, с которыми авторы выступали на публике в прошлом году.

Оглядываясь назад, стоит признать, что 2022-й стал знаковым, приметным, породившим разные новые явления годом, и составителю антологии «2022», кажется, вполне удалось сделать срез этой очередной действительности. Так что стихотворения, прозвучавшие на вечере Юрия Крылова, охватили определенный спектр переживаний как их авторов, так и лирических персонажей произведений – согласно сделанной оговорке о том, что «антологичность предполагает абсолютную глубину среза явления, мы же демонстрируем часть (хотя и значимую) современного поэтического ландшафта. Это можно отнести к произволу составителя, либо же определить фрагментарность ландшафта, как принадлежность авторов, безусловно, к разным школам и течениям схожим по внутреннему концептуальному восприятию литпроцесса».

У открывшего вечер Крылова поэтические произведения большей частью касались упомянутого 2022-го года. Строчки «Мы с ним лежали в одном гробу, он был теплее меня./ Я был живей чем живая земля, холодней чем змея./ Мы были богаты одним окурком. Нормально, центурион/…Не лед убьет – поющий песок. С песком осторожней» или «Я переживший многия уроны,/ Зачем лукавить, так оно и есть./ Я – голуби летят над нашей зоной./ Я – дервиши танцующие месть» – вроде не слишком требуют поиска второго дна или расшифровки метафор и эвфемизмов, ибо зачем все постоянно шифровать еще и в поэзии?

Второй читала поэт, филолог Ася Аксенова, и ее поэтический настрой также не сулил солнечных дней и голубого неба над головой: «Девочкам не наткали будущих бед/ Через десятки лет./ В вырытой впадинке, как в слюдяном гробу,/ Девочки прячут сокровища и судьбу,/ Пупса хоронят, стелют перо воронье,/ Клевера четырехпалый листок, счастья-беды глоток». Хотя упомянут был и кот, однако в форме его отсутствия: «Перестать откладывать на день, на месяц, год./ Перестать планировать жизнь и беречь живот./ Перестать ожидать от смертных, что не умрут./ Перестать считать свои жизни, ведь ты не кот». Или же – причина и следствие: «Чем ближе тьма и страшнее жизнь,/ Тем ярче краски на горизонте».

Поэт Юлия Крылова представила свою картину окружения – чуть менее грозную, чуть более в сторону своего рода пейзажа, но пейзажа не совсем простого: «не случайно гранат кровавого цвета –/ как накроет сока взрывной волной/ кажется, нет ничего, кроме лета», «продолжай собирать грибы:/ облачные волнушки,/ солнечные лисички…», «березки, берег и дорога, что словно бабу, разнесло./ вернуть ворованные груши хотим в саду соседа смерти/ хотим забыть на белом красный, хотим забыть добро и зло», «Там, где зеленый становится голубым,/ а зимой грязно-серый превращается в белый,/ от дома сгоревшего поднимается дым,/ в классики дети играют, в четвертый Рим,/ тела аккуратно обводят мелом».

Пейзажное настроение прошло и по текстам поэта Геннадия Калашникова, второго организатора вечера: «Это жизнь после жизни, лишь рыхлый кирпич/ безучастными красными плачет слезами./ Здесь чернеют меж прочих неясных вещей,/ что безропотно приняли нравы суровых развалин,/ очертанья могучих остывших печей,/ многоцветные сколы шершавых окалин».