Мешал работать и грубил

История сохранила память о нехорошем поведении Василия Аксенова. Инскрипт из коллекции Михаила Сеславинского

Апрельское заседание клуба «Библиофильский улей», прошедшее в Национальном союзе библиофилов (НСБ), носило громкое название «Оргия инскриптов». Инскрипт – рукописная дарственная надпись на книге, оттиске, портрете, фотографии, грампластинке или другом предмете. Термин часто употребляется как синоним слову «автограф». Книга с автографом для коллекционера – находка всегда приятная, но все же достаточно рядовая, поэтому от докладчиков требовалось удивить особенно примечательными, редкими или курьезными авторскими надписями.

Началась встреча с чествования юбиляра – патриарху НСБ Леонарду Черткову исполнилось 90 лет. В подарок он получил комикс, основанный на забавном случае из его более чем полувековой собирательской жизни, по сценарию председателя НСБ Михаила Сеславинского с рисунками Ирины Дмитренко. Комикс будет опубликован в майском номере журнала библиофилов «Про книги», а сейчас был выпущен в виде отдельного оттиска тиражом в 25 экземпляров.

Почти на каждом заседании Чертков удивляет редкостями из своей богатой и разноплановой библиотеки; в этот раз была показана подписанная фотография московского книготорговца Афанасия Астапова, прошедшего путь от мальчика в книжной лавке до владельца магазина у Проломных ворот Китай-города. На склоне лет Астапов продал свое предприятие, но до конца жизни постоянно присутствовал в магазине, специально для него было приобретено редкое кресло, на котором он восседал как почетная реликвия. Этот факт хорошо известен многим библиофилам, но вот фотопортретов Астапова до наших дней сохранилось немного. На обороте фотографии – дарственная надпись ученому «Его превосходительству Николаю Петровичу Лихачеву».

Литературовед Сергей Зенкевич представил экземпляр худлитовского издания «Стихотворений» Анны Ахматовой (1961) – одного из самых массовых прижизненных ахматовских сборников. Увы, Ахматова осталась недовольна переплетом зеленоватого цвета (который с легкой руки автора ее друзья стали называть «лягушкой»). Специально для Анны Андреевны была выпущена особая часть тиража в «одежде» другого цвета (75 черных и 25 белых переплетов), которая впоследствии разошлась по знакомым и близким поэтессы. «Белый» экземпляр из собрания Зенкевича подписан «в долготу дней Елене Елизаровне Миропольской». Пожелание оказалось пророческим: адресат инскрипта, музейный работник, ушла из жизни на 106-м году жизни.

Библиофил и собиратель поэзии Серебряного века из Петербурга Геннадий Леоненков представил интересную подборку «Отцы и дети»: книги с инскриптами трех поэтов-предсимволистов – Иннокентия Анненского, Константина Фофанова и Константина Случевского – и издания их сыновей, тоже поэтов – Валентина Кривича, Константина Фофанова (Олимпова) и Константина Случевского (младшего). Инскрипты большинства из них также редки и своеобычны; один из таких интимно-фривольных автографов докладчик даже не рискнул зачитывать вслух «по цензурным соображениям».

В завершение встречи примечательные инскрипты из своего собрания показал Сеславинский. Улыбки собравшихся вызвал забавный артефакт – заполненное от руки на специальном бланке сообщение в Союз писателей СССР из вытрезвителя города Ялты о недостойном поведении задержанного в состоянии алкогольного опьянения писателя Василия Аксенова, который дебоширил и «приставал к администратору гостиницы «Украина», мешал ей работать и грубил». Автор романа «Остров Крым» в молодые годы был известен подобным поведением. Ялтинский вытрезвитель был увековечен им в романе «Ожог» (1975). На бланке имеется отметка – входящий номер канцелярии СП СССР, но отрывной купон с сообщением о принятых мерах не заполнен. Сеславинский «закольцевал» эту историю, продемонстрировав фотографию, на которой они с Аксеновым отмечают открытие Книжного салона в Женеве с бокалами в руках. Претензий от властей Женевы, по его словам, не поступало.