Михаил Сидлин Уже не нужно бежать в хозмаг за топором и в аптеку за валерианой. Наконец-то, раскрыв русский фотоальбом, можно расслабиться и услаждать зрение.
Фотокнижное дело сдвигается помаленьку с мертвой точки. То есть учатся понемногу наши издатели издавать, а наши печатники - печатать. Топор войны (чтобы зарубить бракодела) подзарыт и валерьянка (чтобы не рубить сплеча) подзабыта.
Вышло время воплей: ужас! у вас совесть-то есть? (Критический рык читай в Ex-libris"е "НГ" от 26.02.04). Потому что в 2004 году родились в Москве три тома, которые могут наконец удовлетворить фотомана. Две монографии - Михаила Дашевского и Владимира Мишукова плюс один коллективный труд ("Шедевры фотографии из частных собраний. Русская фотография 1849-1918", издательство "Пунктум"). Если раньше приходилось хвалить западные издания русских (я даже начал подбирать кандидатов на этот обзор - Титаренко, Михайлов, Халип), то теперь можно и про здешние книги говорить без зазрения совести.
Мне даже дали подержаться за приз. Диплом словацкого месячника фотографии за лучшую книгу - им был отмечен альбом Дашевского (фестиваль в Братиславе - центральное событие для фотографов из Восточной и Южной Европы). Впрочем, у лучших книг обложки отваливаются так же, как у худших, - плохие, клееные, - через два просмотра: как отвалилась моя обложка от Дашевского. Если качество иллюстраций в этой книге приемлемо, то качество брошюровки - нет. Типография турецкая подкузьмила.
"Возвращение" в мягкой обложке и я мял, и друзья мяли. Пока не сыплется. А Мишуков с гордостью рассказывает о том, как дневал и ночевал у офсетного станка, как заставлял типографов все переделывать не раз и не два. Конечно, не будь повода - успеха фильма Звягинцева в Венеции, не было бы и книги. Но не важен повод, ведь у нас, на Руси, в свет вышла первая монография молодого фотографа, которую не стыдно в руках держать.
Третий увраж - отечественный продукт на все сто. Наши коллекции, местные мастера. Загадка, правда, в том, что на "Шедеврах фотографии" стоит дата "2003" (хотя издана книга была ближе к концу 2004 года), но это горе не беда. Не портит этот том и предисловие, напечатанное нечитаемым кеглем: не суть, альбомы не ради предисловий покупают. Зато "Гиацинты" Энгельса (1910-е годы) как живые - можно даже потрогать. И каждую закорючку на хачкаре (армянском резном кресте) можно под лупой рассматривать (фото Жана Рауля, 1870-е). А русские "крашенки" так чудесно еще ни разу на моей памяти не воспроизводили: и узбечка, ярко расцвеченная Михаилом Букарем в 1872 году, и родная дворяночка, нежно расписанная Александром Нечаевым в 50-х годах XIX века, чудо как хороши в этом альбоме. Но что действительно плохо - так это то, что нигде во всем фолианте нет указаний, кому из коллекционеров какая работа принадлежит - при том, что общий список собирателей имеется и подробная экспликация по каждой работе дана. Для научного издания - несолидно.
