Виктор Широков Игорь Померанцев. Служебная лирика. Послесловие К.Кобрина. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – 136 с.
Новая книга стихов первого лауреата учрежденной альманахом Urbi премии имени Вяземского (1996) замечательно выстроена и хорошо режиссирована, несколько ее сюжетных переплетений отлично воссоздают атмосферу доподлинности происходящего, превращая сборник верлибров в своеобразный «бортовой журнал». Собственно, книга и названа «Служебная лирика».
Приняв на веру характеристику поэта («Он умеет в литературе почти все – точнее, как сказал бы Борхес, он и есть литература»), хочется поспорить с автором послесловия насчет его предположения, что «Служебная лирика» – первый в истории отечественной словесности «производственный роман в стихах». А по какому ведомству тогда зачислить незабвенный «Пушторг» Ильи Сельвинского?
Но вернемся к Померанцеву. В свое время с удовольствием прочел книгу его эссеистики и одну из пяти книг его стихов, в памяти осталось ощущение высокого профессионализма, культуры. И как иначе – за плечами писателя, готовящегося отметить 60-летие, факультет Романо-германской филологии Черновицкого университета и почти тридцать лет работы на радиостанциях Би-би-си и «Свобода». Поэтому в «бортовом журнале» своего крейсирования по радиоэфиру поэт фиксирует только самое существенное: мировые события, отношения с начальством, с коллегами, со слушателями, собственные эмоции (то есть свой внутренний «эфир»).
Непроизвольно начинаешь следить, куда повернет сюжет с бесполым Гуинпленом (радионачальством), как быстро наступит любовная развязка с коллегой, армянкой А., как реально воскресить лит. мертвецов, которые живее всех живых, приводя в относительный порядок свое радиокладбище. Когда последнее в книге, 105-е стихотворение внезапно заканчивается давно ожидаемым кадровым нокаутом лирического героя, Иосипа Акакиевича (иногда Мегагерцовича), невольно ожидаешь продолжения, поскольку не все сюжетные линии распутаны и ставшие привычными и даже дружескими другие участники этого стихотворного перформанса продолжают настойчиво требовать общения.
Книгу «Служебная лирика», за исключением трех (очевидно, песенных) текстов для рок-группы «Батюшков», составили верлибры, при всей кажущейся легкости исполнения, весьма трудные для воспроизводства. Чего только стоит найти верную интонацию, выдерживать ее на протяжении всей сотни произведений, отобрать массу точных деталей и не попасть автоматически в бытовой плен.
Вот один образчик: «Последняя смена./ Шесть утра./ Еще минуту назад/ ты был компьютерным червем,/ белой мышью с красными глазами,/ но стоило зайти в студию,/ надеть наушники,/ щелкнуть по носу микрофон –/ и ты уже демон, парящий над землей,/ со свежими, как роса, новостями!»
Признаюсь, поправил в тексте одну корректорскую ошибку. Сложность цитирования в том, что вытаскивать на обозрение одно стихотворение, словно вытаскивать кирпичик из здания (мироздания!). Того и гляди обрушится и погребет бедного аналитика.
А еще я не упомянул про совершенно Федоровский (знаете/помните этого библиотекаря-философа?) сюжет о вечном бессмертии┘ Совершенно в пандан: «Радио примиряет со смертью./ Могу включить ее или выключить./ Она – под рукой,/ и вовсе не страшная».
Рисунки Резо Габриадзе, ироничные, неумело-прихотливые, нарочито черно-белые, весьма темпераментные, хорошо темперированные, достойно вписываются в поэтический контекст.
«Служебная лирика» заканчивается пожеланием: «Мой верный слушатель, до встречи в космосе, но ты не торопись!» Последуем же этому призыву.
