Выкидыш

За Земфирой с самого начала закрепляли статус enfant terrible - еще с момента, когда команда, раскрутившая "Мумий-тролль", отыскала ее в Уфе (впрочем, не где-нибудь, а в местном отделении радиостанции "Европа плюс", которую отличница местного музучилища рассматривала во многом как плацдарм для роста) и привезла в столицы записываться и выпускаться. Таковой она и была - в разговорах с журналистами, в тщательно спланированных фотосессиях, в песнях с первого альбома, услышав которые большинство сдавалось без боя и упрека. Так оно и продолжалось - когда возникали мелкие скандальчики, сопровождавшие развитие ее карьеры и - удивительно - почти никак на нее, карьеру, не влиявшие. Земфира долго будет любезна народу в основном тем, что, став "номером один" в привязанной к низкопробной попсе и рок-эпигонству стране, она в этом качестве с самого начала была не пустым местом.

Периоды ожидания новостей от Земфиры всякий раз были устроены по-разному. Упоенные бесшабашной новизной и клокочущей эмоциональной энергией первого альбома, второго ждали с красными от нетерпения лицами: ну, как теперь будет чудить "девочка-скандал"? Оказалось, что чудить не будет, а будет готовить новые лекала, образцы для подражания. Второй альбом стал едва ли не мерилом пресловутого формата - святая простота "Сигарет", скучная уже на втором прослушивании "Хочешь", ералашная "Созрела". Ее нового, вышедшего на днях альбома "14 недель тишины" ждали с поправкой на якутскую трагедию и более чем годовой творческий отпуск - дескать, после всего этого сейчас-то наше дарование взорвется чем-нибудь невероятным. И снова просчитались.

Удивиться, впрочем, как раз пришлось: ощущение биения трепещущего сердца куда-то делось из музыки начисто, оставшись всего в двух-трех напоминающих о славном прошлом взбрыках земфириного голоса - из тех, что некогда так трогали общественное сердце и поднимали ее на недосягаемую для любых сомнений высоту.

Вместо него теперь - взболтанный в лондонских студиях модными золотыми руками Андрея Самсонова (при участии гитары Юрия Цалера и барабанщика Олега Пунгина из "Мумий-тролля") коктейль из детского, малолетского гитарного фанка и взрослого (для тех, кому за ...), почти фонового джаз-рока. В смеси есть вкрапления чистейшего, сопливого попса в какой-то неественной песне про "девочку, живущую в Сети", ностальгии по уфимскому детству в песне "Шалфей" и брит-попа в песне "Главное". Плюс два энергонесущих, самых эмоциональных радиохита - драматичный "Трафик" и призадумчивая "Бесконечность". Все остальное не запоминается - либо невыразительные мелодии, либо вымученный текст.

Наиболее часто повторяющееся слово вокруг и по поводу - взросление, но едва ли оно адекватно. Отчего-то считалось, что результатом намекающего на некий катарсис временного периода, ставшего названием альбома, должен быть прорыв в горние выси большого искусства. Засунув подальше нескромное обаяние своей провинциальности, Земфира Рамазанова, напротив, просто перешла в другую весовую категорию, и шаг это для нее естественный. Теперь она соревнуется с "большими" на их территории, используя для этого все, чем богата, - голос, яростную подачу, сценическую энергетику. И все это вполне сможет служить ей форой. А скандалы, письмо президенту Путину с мольбой о помощи в борьбе с пиратами и - вот она, обоюдоострая дубина - аресты якобы пиратских тиражей (а именно этими событиями ознаменовалась неделя выхода альбома в свет) это лишь частности, которыми приходится расплачиваться за статус национального достояния. Едва ли он будет оставаться таковым дальше - икона самостоятельно перешла в другую музыкальную веру.