Александр Портнов
Элемент национальной гордости россиян – самогоноварение, – похоже, действительно имеет древние славянские корни.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)
Считается, что спирт впервые получили или арабы в VII или итальянские алхимики – в ХI веке. Самогонщики древности предполагали, что из вина при перегонке выделяется его дух, названный по-латыни «спиритус». Отсюда и название – спирт. Называли эту жидкость также «водой жизни» (аква вита) и использовали ее преимущественно как лекарство от всех болезней. С XIV века водка или «горилка» стала хорошо известна и в Западной Европе, и на Руси.
Однако имеются основания считать, что на самом деле самогон был открыт гораздо раньше и, конечно же, предками славян! Но не считайте это шуткой, поскольку о «горилке» и ее потребителях подробно рассказывает... Гомер в поэме «Одиссея». Изобретение самогона великий поэт приписывает древним племенам фракийцев.
Как известно, Одиссей и его спутники в своих странствиях попали в пещеру к гигантскому людоеду – одноглазому циклопу Полифему. К несчастью для путешественников, циклоп захотел полакомиться человечиной: он завалил выход из пещеры огромным камнем и для начала сожрал живьем четырех товарищей Одиссея. Одиссей хотел было пронзить его печень медным мечом, но вовремя сообразил, что отвалить огромный камень, закрывающий вход в пещеру, им не удастся. Тогда он задумал хитрый план, налил полную чашу предусмотрительно захваченного вина и обратился к людоеду:
═
Выпей, циклоп, золотого
вина, человечьим насытясь
Мясом; узнаешь, какой
драгоценный напиток
на нашем
Был корабле; для тебя я его
сохранил, уповая.
Милость в тебе обрести: но свирепствуешь ты нестерпимо.
Циклоп выпил чашу и был приятно удивлен необычным вкусом вина. Он выпил еще две полные чаши и сказал:
═
«Есть и у нас, у циклопов,
роскошных кистей винограда
Полные лозы, и сам их
Кронион дождем оплождает;
Твой же напиток – амброзия
чистая с нектаром сладким...
═
В награду он пообещал Одиссею съесть его последним – и спросил его имя. «Мое имя «Никто», – ответил хитроумный Одиссей.
═
...Стало шуметь огневое
вино в голове людоеда.
Тут повалился он навзничь,
совсем опьянелый; и набок
Свисла могучая шея,
и всепобеждающей силой
Сон овладел им; вино и куски
человечьего мяса
Выбросил он из разинутой
пасти, не в меру напившись.
═
И тогда Одиссей выполнил свой план: он пронзил единственный глаз циклопа горящим колом.
═
...Яблоко лопнуло; выбрызгнул
глаз, на огне зашипевши...
Дико завыл людоед –
застонала от воя пещера...
═
Сбежавшиеся на крик циклопы обступили пещеру, спрашивая:
«Кто же тебя здесь обманом иль силою губит?» – «Никто!» – ревел в ответ ослепленный Полифем.
«Если никто, то чего же один так ревешь ты?» – ответили циклопы и разошлись по домам. Утром Полифем стал выпускать из пещеры свое стадо, ощупывая спины баранов, – и Одиссей и его спутники выскользнули из пещеры под их брюхом.
Возникает вопрос: каким удивительным по крепости вином Одиссей опоил огромного циклопа? Ведь греки постоянно пили сухое виноградное вино без особого вреда для себя, а циклоп, как видно из его слов, тоже умел его изготовлять и постоянно употреблял – причем его не выворачивало наизнанку. Между тем в тексте «Одиссеи» содержится информация, позволяющая предположить, что уже в древнейшие времена существовали напитки, гораздо более крепкие, чем сухое вино...
Греки обычно употребляли красное сухое вино крепостью 8–10 градусов, перед употреблением сильно разбавляя его водой. Сладкое вино тоже было слабым – его получали из недоброженного виноградного сока или путем настаивания вина на изюме. Но Гомер подробно рассказывает о необычном вине, которым опоили Полифема: Одиссей захватил его на обратном пути из Трои – при разграблении города Исмар, в котором обитали не греки, а киконы, фракийское племя, предки южных славян и скифов. Вино подарил Одиссею Марон – сын Еванфеев, жрец разрушенного города – в благодарность за то, что его дом греки пощадили при грабеже.
Напиток действительно был необычным – не слабым, сухим и кислым, а, как рассказывает Гомер: «...крепким, божественно-сладким, огневым, искрометным, золотым и медвяным», причем «...нацедивши в чашу с вином в двадцать раз боле воды – запах из чаши был несказанный: никто тут не мог от питья воздержаться». Напиток этот был таким редкостным, что и в городе киконов его тщательно прятали от всех: о нем даже в доме жреца Марона «...не ведал никто из рабов и рабынь и никто из домашних, кроме хозяина, умной хозяйки и ключницы верной».
Так что же представлял собой этот таинственный драгоценный напиток, «последний шанс» Одиссея? Думается, что «ключевые слова» для его определения даны Гомером: «крепкий», «огневой», «золотой» и «медвяный». Это значит, что «вино» было таким крепким, что оно могло... гореть! Золотой цвет – это цвет меда; мед дает также необходимую «сладость амброзии» и сильный приятный запах. Крепость и запах напитка сохранялись даже при двадцатикратном разбавлении! Выходит, что это была... «горилка», скифско-славянская медовуха крепостью не менее 70о!
Вероятно, на базе меда некоторые «специалисты» глубокой древности научились готовить самогон, причем высокого качества. Любопытно, что горилку-медовуху Гомер обнаруживает именно у предков славян, для которых в отличие от греков виноделие было непривычным занятием. Зато в собирании дикого лесного меда и его «вторичной» переработке им не было равных.
Но технологию изготовления самогона они, видимо, держали в строжайшем секрете: напиток был очень редкий и, судя по восхищенному описанию Гомера, ценился, применительно к современным оценкам, дороже самого лучшего нынешнего коньяка. На греков, привыкших к воде с небольшой примесью сухого вина, такой напиток производил неизгладимое впечатление своим ошеломляющим воздействием. Гомер, поражающий всех исследователей своей энциклопедичностью, знал, хотя бы понаслышке, о таком волшебно-крепком вине; именно его он дал как «секретное оружие» в руки Одиссея для победы над бесчеловечно-жестоким людоедом-циклопом.
Дарья Гармоненко 