В защиту ревизионизма

Оговоримся сразу – автор не спит в пижаме с железным крестом и не медитирует по утрам на портрет Гитлера. Более того, любые рассуждения в защиту Третьего рейха вызывают у него тоску и недоумение. Причем же здесь ревизионизм, спросит читатель. Под ревизионизмом автор понимает переоценку устоявшихся исторических клише в силу их несоответствия историческому материалу. Еще раз оговоримся – истории национал-социализма это не касается. Все рассуждения, ставящие под сомнение или напрямую отрицающие преступления гитлеризма, не имеют ничего общего ни с историей, ни с ревизионизмом, так как игнорируют бесчеловечные документы, вышедшие из-под пера руководства Третьего рейха. Кстати, значительная часть псевдоревизионистов – апологетов нацизма – профессиональными историками не являются. Ревизионизм позволяет более объективно определить степень виновности. Так, для итальянцев Вторая мировая война воспринимается как трагедия и одновременно героика. Героика солдат, исполнивших долг. Трагедия – потому что солдаты сражались и погибли за неправое дело. При этом никто из историков или простых обывателей не мыслит солдат или их командиров виновными. Они выполняли волю политического руководства страны, оказавшегося преступным. В отличие от своего союзника – вермахта итальянцы в большинстве не нарушали норм военной юстиции, а потому не подлежали наказанию.

У нас, к сожалению, именно проигравших и делают виновными, вне зависимости от их реальной роли в трагедии. В чем виноват генерал Алексей Куропаткин? Проиграл ряд сражений Русско-японской войны. Но при этом забывают, что ресурсы генерала были ограниченны. По сути, войну (точнее, значительную часть компании) вела не Россия, а ее колония в лице размещенных в Китае и Корее сил. Для успешных наступательных действий необходимо трехкратное (а в случае боев в городе или горах и пятикратное) превосходство. Его не было. И что мог Куропаткин? Да и связывать неудачи, последовавшие за отречением Николая II, с именем императора представляется ошибочным. Хотя такой точки зрения придерживался Александр Солженицын. Ведь не государь не захотел править, а народ не пожелал более иметь царя. Более уместна точка зрения историка и диссидента, Льва Регельсона: он утверждал, что последний император в отличие от большевистских диктаторов не считал возможным навязывать свою власть принудительно. Такой вот ревизионизм.

Разумеется, ошибки были. И у Куропаткина – отказ от активной обороны, и у Николая II, не всегда удачно формировавшего команду правительства. Интересно другое. Итальянцы, в обе мировые войны сражавшиеся не слишком успешно, одержали одну важную победу: провели ревизию своей истории и четко определили степень собственной виновности в последней войне. Может быть, и нам стоит об этом задуматься. Не чернить (обелять) прошлое, а быть ревизионистами и дать внятную оценку виновности (или невиновности) участников невеселой русской (да и мировой) истории.