Михаил Федотов ВОПРОСЫ права становятся в российском обществе все более значимы. Даже до крайности политизированная ситуация вокруг НТВ развивается в русле спора о законности и нравственности тех или иных решений и действий, в том числе силовых. При этом одни противополагают закон праву, другие же, напротив, отождествляют их. Такой, мягко говоря, разнобой характерен не только для человека с улицы, но и для политических партий.
В самом ближайшем будущем нам предстоит стать свидетелями чудесного превращения "Союза правых сил" из спеленатой куколки-движения в быстрокрылую бабочку-партию. И мы хотели бы надеяться услышать ясную позицию СПС по вопросу о роли права в российском государстве первой половины XXI века.
Конечно, все признанные лидеры либерального крыла - Ирина Хакамада, Егор Гайдар, Борис Немцов, Анатолий Чубайс и неформально, но генетически связанный с ними Сергей Кириенко - едины в прокламировании тезиса о наведении порядка в стране через торжество законности. Они выступают за установление ясных и достаточно стабильных правил регулирования экономической жизни страны, за равные условия для всех субъектов рынка, за соблюдение прав человека, за сохранение в неприкосновенности действующей Конституции, за судебную, административную и смежные с ними реформы.
Но главный, глубинный вопрос остается открытым: станет ли нарождающаяся правая партия ПАРТИЕЙ ПРАВА? Готовы ли ее лидеры встать под знамена классической, хотя, может быть, чересчур ригористичной доктрины ГОСПОДСТВА ПРАВА или удовольствуются прагматичной, но таящей в себе немалые опасности для общества ДИКТАТУРОЙ ЗАКОНА?
Именно СПС должна, на мой взгляд, стать партией права, поскольку люди, составляющие ее естественную социальную базу, средний класс, видят гарантии своего завтрашнего дня именно в торжестве законности. Сторонников коммунистической идеи неизбежно тянет к так называемой "диктатуре пролетариата", жириновцев - к "сильной руке", центристов - к "властной вертикали". И только люди действительно либеральных убеждений стремятся к господству права, понимая, что только через право можно обрести не анархическую вольницу, а настоящую свободу. Свободу от притеснений властей, от наглости преступников, от необязательности должников┘
Конечно, Конституция 1993 года создала как бы новую правовую основу для всего российского законодательства. Но именно - как бы. Невозможно разорвать связь времен. Отсекая прошлое, мы теряем ощущение настоящего и, следовательно, лишаемся возможности лучшего будущего. При этом прошлое мы несем в самих себе, в жизненном опыте обретения здравого смысла с его навыками и предрассудками типа: "Не высовывайся", "На обиженных воду возят", "Ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак", в стереотипах законопослушного - по советским меркам - правового поведения, словом, во всем том, из чего складывается политическая память общества.
И это прошлое, не будучи полностью разъяснено и демистифицировано, возвращается привлекательностью простых решений, кажущейся надежностью силовых вариантов, уверенностью в возможности произвольно творить право в неправовой ситуации. В частности, популярный тезис о необходимости "сильной руки" означает традиционную для советского обывателя апелляцию не к праву как таковому, а к власти вообще. В лучшем случае - к закону. Пойдя навстречу этим ожиданиям, СПС рискует породить квазивласть, производящую квазиправо. Тем самым в очередной раз будет подтвержден глубокий смысл парадокса Василия Гроссмана: "Самые сложные проблемы всегда имеют простые, ясные для понимания неправильные решения".
Конечно, мы еще не пришли к цивилизованному правовому государству. Но ведь ясно, что мы придем к нему не в полдень по среднеевропейскому времени такого-то числа, а лишь постепенно приближаясь и ежедневно делая выбор между господством права и неправовым администрированием. С учетом тяжелой наследственности нашему обществу предстоит еще долго воспитывать в себе терпимость к господству права и одновременно нетерпимость к правовому цинизму и нигилизму. Роль СПС здесь может быть абсолютно незаменима, если в качестве парадигмы (а не только лозунга) принять тезис: правые - те, кто защищает господство права.
Было бы наивным полагать, что при переходе от тоталитаризма к демократии непременно должно быть напрочь отброшено все предшествующее законодательство и правовая система построена "с чистого листа". Но и пытаться реализовать идеи господства права на базе прежнего псевдоправа по меньшей мере бесперспективно. Нам предстоит на протяжении всего переходного периода аккуратно и тщательно отделять зерна от плевел, перестраивая всю систему законодательства, проверяя каждое положение прежних нормативных актов на их соответствие общечеловеческим догматам нравственности и справедливости, общепризнанным канонам правового государства. Только так мы сумеем за короткий срок создать базу для реализации принципа господства права, сохранив при этом исторические особенности российского законодательства.
Что же касается правовой системы, то СПС как парламентская партия должна позаботиться о том, чтобы отечественное законодательство стало действительно системой, а не лоскутным одеялом нормативных актов. А это значит, что правовой системе предстоит сделаться как можно более полной, не оставляющей пробелов, "прозрачной" и внутренне непротиворечивой, опирающейся главным образом на законы прямого действия. Она должна быть ясной населению. Как это ни парадоксально, она должна стать понятной юристам. Причем принципиально важно максимально снизить "коэффициент юридического бюрократизма" - отношение числа подзаконных актов к числу законов, поскольку с помощью инструкций нередко реализуются цели, совершенно противоположные тем, что закладывались в букву и дух законов.
Убежден, что многие зигзаги и ошибки в ходе реформ последнего десятилетия обусловлены именно нашими социогенетикой и правовой инерцией. Ведь в большинстве своем люди не знали, какие права у них будут завтра и не отнимут ли послезавтра права, дарованные им сегодня. Фактически они не могли планировать свою жизнь. Вот почему они не верили в закон, не знали его и знать не хотели, поскольку были уверены, что юридический произвол неистребим и, может быть, даже естествен. Так создавалась обстановка правовой нестабильности.
Предпочтение права сильного силе права и по сей день составляет реальный факт политического и правового сознания наших сограждан. Наша трагедия в том, что тоталитарная система, разрушив традиционную для России систему нравственных ценностей, насадила так называемую классовую мораль, которая, в свою очередь, ушла теперь в небытие вместе с другими атрибутами режима. В образовавшейся пустоте сформировались представления о вседозволенности, на базе которых, конечно, никакого господства права не построить.
К счастью, постепенно формируется в общественном правосознании принципиально новый позитивный фрагмент, носители которого - люди вполне состоявшиеся - видят свой долг в служении общественному благу. Жизнь, лишенная высокого духовного начала, стремящаяся лишь к потребительским целям, становится для них неполноценной. Они понимают собственность как обязанность перед обществом, а господство права как самостоятельную ценность, гарантирующую устойчивое развитие и исключающую противоправные экспромты властей. Именно такие люди должны составить нравственную опору СПС, помочь правым возродить нравственное здоровье общества, укоренить непреходящие либеральные ценности, составляющие гордость современной цивилизации. Вокруг этих ценностей, и прежде всего доктрины господства права, можно будет постепенно сформировать нравственную солидарность российского общества.
Почти сто лет назад Владимир Соловьев писал, что действительная национальная идея России - "не есть отвлеченная идея или слепой рок, но прежде всего - нравственный долг". Это именно тот вопрос, где правым есть что предложить обществу.
