Муршидиты – жертвы суннитских группировок в Сирии

Сальман аль-Муршид в 1923 году выступил с проповедью о грядущем Судном дне и тем самым дал начало новому движению среди алавитов Западной Сирии. Фото с сайта www.syrianhistory.com

После падения режима Башара Асада в декабре 2024 года постоянно отмечаются нападения на религиозные и национальные меньшинства в Сирии. Часто говорят о насилии в отношении алавитов, которые при Асаде занимали привилегированное положение. Однако внутри этой конфессиональной группы есть менее известное сообщество – муршидиты. Они становятся жертвами нетерпимости со стороны суннитских ополчений, которые правительство временного президента Ахмеда Аш-Шараа пытается собрать в армию единой Сирии. Муршидиты так же чужды радикальным суннитам, как и другие алавиты, как христиане, друзы или курды. В этих общинах суннитское большинство видит сторонников сепаратизма, бросающего вызов нынешним властям в Дамаске.

Нападения на муршидитов начались еще в начале гражданской войны в сентябре 2012 года. Боевики оппозиционных тогда еще Асаду движений напали на село Аль-Хейдария близ Эль-Кусейра (провинция Хомс), убив свыше 17 жителей. Этот инцидент стал одним из первых случаев, когда муршидиты были втянуты в конфликт вопреки собственной воле, оказавшись мишенью из-за своей конфессиональной принадлежности.

В апреле с.г. в квартале Карм аль-Люз города Хомса неизвестные на мотоцикле в масках расстреляли трех женщин из семьи муршидитов (мать и двух 19-летних дочерей). Этот случай наглядно продемонстрировал обострение межконфессиональной напряженности: в Хомсе и окрестностях прошли массовые акции протеста с требованием защитить муршидитов и наказать виновных. По данным Сирийского центра мониторинга (SOHR), убийство девушек стало частью волны насилия против общины после смены власти – с декабря 2024 года было зафиксировано не менее 60 убийств муршидитов.

В июне в селе Набъ аль-Баред на равнине Аль-Габ (западная часть провинции Хама) вооруженная группа боевиков совершила налет на дома муршидитов. Нападавшие подожгли несколько домов, разгромили святыни и религиозные символы общины, выкрикивая оскорбления, задевающие веру жителей. Этот погром вызвал волну возмущения: десятки муршидитов вышли на протест в городе Сукайлабия, осудив инцидент и «оглушительное молчание» проправительственных СМИ. Ранее, 17–18 мая, в поселках Аль-Гасания и Аль-Акрабия (юго-запад Хомса, район Кусейра) сотни муршидитов также провели сходы, заявив о нападении и оскорблениях, которым подверглись их молодые односельчане со стороны сотрудников местной силовой структуры.

По свидетельствам самих протестующих, за большинством этих атак стоят местные суннитские формирования, действующие под эгидой переходного правительства Сирии, значительную роль в котором играет группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, террористическая организация, запрещена в РФ). Муршидиты обвиняют эти силы в стремлении расправиться с религиозными меньшинствами, ассоциируемыми с прежним режимом, и требуют от властей гарантий безопасности. В ответ переходное правительство заявило о начале расследований, однако к настоящему времени ни одного виновного не установлено, что лишь усиливает недоверие общины.

Происхождение движения муршидитов

Муршидиты (самоназвание – муршидия, от фамилии основателя) возникли как самостоятельная религиозная община в среде сирийских алавитов в первой половине XX века. Родоначальником движения стал Сулейман (Сальман) аль-Муршид – харизматичный лидер, который в 1923 году выступил в деревне Джаубат Бургаль (Западная Сирия) с проповедью о грядущем Судном дне и призывом к духовному возрождению через покаяние. Его учение быстро переросло рамки сугубо религиозной миссии, трансформировавшись в социально-политическое движение, привлекшее множество сторонников из числа беднейших слоев алавитского общества. Сальман Муршид сумел создать своего рода союз нескольких алавитских племен, сплотив их вокруг новой идеи, и стал одним из наиболее влиятельных лидеров в горной Латакии в период французского мандата.

Однако путь Муршида закончился трагически: в 1946 году, вскоре после обретения Сирией независимости, он был казнен сирийскими властями по обвинению в мятеже. Тем не менее созданное им движение не распалось. Его сыновья – Муджиб Муршид (1930–1952) и Саджи Муршид (1932–1998) – продолжили дело отца. Они придали движению более четкую организацию и оформили его в отдельную религиозную общину. Фактически была придумана собственная «генеалогия» общины, позиционировавшая муршидитов как особую этноконфессиональную группу, отличную от прочих алавитов.

Приход к власти режима партии БААС открыл новую главу в истории муршидитов. После военного переворота 1963 года отношение властей к малым религиозным группам изменилось, а в 1970 году власть в Сирии перешла к генералу Хафезу Асаду – представителю алавитов. Асад, стремясь заручиться поддержкой всех фракций внутри алавитской общины, официально признал муршидитов и привлек их на свою сторону. Новый режим интегрировал общину в государственно-политическую систему, сделав ее лидеров частью правящей элиты, а многих рядовых муршидитов – опорой силовых структур. В 1970–1980-х годах представители общины занимали видные посты в экономических ведомствах, а муршидитская молодежь активно вербовалась в элитные подразделения сирийской армии.

Муршидитам приписывают ключевую роль в подавлении вооруженных выступлений исламистской оппозиции – так, специальные части участвовали в разгроме исламистского мятежа в тюрьме Тадмор (Пальмира, 1980 год) и восстания «Братьев-мусульман» (террористическая организация, запрещена в РФ) в городе Хама в 1982 году. В 1983–1984 годах поддержка муршидитских командиров помогла Хафезу Асаду победить в борьбе за власть своего брата Рифата.

На рубеже тысячелетий статус муршидитов несколько изменился. Саджи Муршид, остававшийся духовным главой общины с 1950-х годов, скончался в 1998 году, после чего у муршидитов формально не осталось единого лидера-имама. Тем не менее община продолжила существовать. По различным оценкам, численность муршидитов накануне гражданской войны достигала примерно 200–300 тыс. верующих. Они проживают преимущественно в провинции Хомс (округа Масиаф, Телль-Калах и др.), в прибрежных районах на севере Тартуса и юге Латакии, а также небольшими группами – в Дамаске и его окрестностях. Официальная сирийская статистика не выделяла муршидитов отдельно, считая их частью алавитского населения, однако сами муршидиты идентифицируют себя как особую конфессиональную общину внутри широкой алавитской (нусайритской) традиции.

Отличие от традиционного алавизма

Первоначально муршидиты выделились из алавитской среды, однако их вероучение претерпело значительную реформу по сравнению с ортодоксальным алавизмом. Сами муршидиты позиционируют свою веру как ветвь ислама, более того – трактуют понятие «ислам» очень широко, опираясь на буквальный смысл арабского слова («покорность Богу») и на коранический аят «Воистину, религия пред Аллахом – ислам» (сура 3:19). В их понимании исламом является любая религия, основанная на подчинении единому Богу и стремлении к богопознанию. Такая всеобъемлющая интерпретация объясняет веротерпимость муршидитов: например, женщинам разрешено выходить замуж за представителей других религий, а смена веры и выход из общины официально не считаются грехом. Это резко контрастирует с традициями алавитов, где соблюдается строгая закрытость общины и принцип такия (сокрытие веры).

Главное вероучительное отличие муршидитов от остальных алавитов – доступность религиозного знания и отказ от эзотерических тайных доктрин. Если алавиты издревле хранят свои священные предания в секрете от непосвященных, то муршидиты, напротив, отвергают практику сокрытия: членам общины не разрешается скрывать свою веру. В муршидизме отсутствует институт избранных шейхов, обладающих тайным знанием. Вместо этого у них существуют лишь наставники, выбираемые из числа обычных людей, которые обучают юношей и девушек старше 14 лет основам веры и молитвам. Дальнейшее же толкование священных текстов каждый верующий осуществляет самостоятельно – подчеркивается принцип индивидуального понимания истины. Муршидиты сами отмечают, что такой подход не противоречит ранней исламской традиции свободного истолкования Корана, которая допускала широкие интеллектуальные поиски.

Кроме того, муршидиты очистили обрядовую сторону веры от ряда элементов, унаследованных алавизмом от других религий. Так, в 1960-е годы под руководством имама Саджи Муршида были пересмотрены многие догматы: алавитские представления о божественной природе халифа Али и «иллюзорности» его человеческого облика были отвергнуты – Али ибн Абу Талиб и 12 шиитских имамов объявлены обычными людьми, а не божественными эманациями. Отменены все неисламские праздники и жертвоприношения на святых местах, характерные для традиционного алавизма.

Муршидиты даже осуждают избыточный культ алавитских шейхов и святых, считая его формой идолопоклонства (санамия). В самой общине нет почитаемых «святых людей» – единственным объектом особого уважения остаются пророк Мухаммед, имам Али и сами основатели муршидийи. В то же время муршидиты чтут Коран, а также признают ценность некоторых книг Библии как содержащих частичное откровение – эти тексты считаются предшествующими «посланиями» на пути к полной истине.

Центральное место в вероучении муршидитов занимает учение семейства Муршид, особенно наследие сыновей Сулеймана – Муджиба и Саджи. В истории общины Муджиб Муршид почитается как мессия, принесший новое откровение и основавший сам культ. Считается, что незадолго до своей гибели в 1952 году Муджиб провозгласил для последователей «Новое послание», положенное в основу веры муршидитов. Его младший брат Саджи впоследствии систематизировал и канонизировал наставления Муджиба, оформил ритуалы общины.

Единственная праздничная дата муршидитов – «Праздник божественной радости» был учрежден имамом Саджи в память о пророческой миссии Муджиба. Праздник отмечается ежегодно с 25 августа и длится три дня. По преданию, именно в этот день в 1951 году Муджиб Муршид впервые провозгласил свое «откровение». Торжества сопровождаются совместными молитвенными собраниями, на которых читаются тексты, написанные или переданные Муджибом и Саджи.

В повседневной практике муршидиты совершают молитвы два раза в день – на рассвете и на закате, причем эти молитвы хотя и рекомендуются, но не считаются строгой обязанностью верующего. Женщины в общине не носят хиджабов (подобно алавитам), употребление вина в обрядах отсутствует. Таким образом, по стилю вероисповедания муршидия можно считать более открытой и модернизированной формой алавитского ислама, приспособленной к современным реалиям. Сами муршидиты подчеркивают, что их учение полностью монотеистично и укладывается в рамки исламской концепции поклонения единому Богу, а отличия касаются лишь допустимого многообразия путей к Нему.

Вооруженные формирования, лояльные властям в Дамаске, подавляют любое проявление сепаратизма среди алавитов и муршидитов.  Фото Reuters

Гражданская война в Сирии (2011–2024) тяжело отразилась на всех религиозных меньшинствах, и муршидиты не стали исключением. Хотя община изначально не стремилась вмешиваться в политику, исторически так сложилось, что муршидиты были тесно связаны с правящим режимом Асада: многие служили в армии и силах безопасности, разделяли судьбу алавитского населения.

С началом восстания 2011 года муршидиты оказались втянуты в конфликт на стороне правительства, во многом вынужденно. Их места компактного проживания в Хомсе, Хаме и на побережье в основном оставались под контролем проправительственных сил и избежали захвата радикальными исламистами. Тем не менее в ходе войны муршидиты неоднократно становились мишенью радикальных суннитских группировок, которые рассматривали всех алавитов (включая муршидитов) как опору режима. Помимо упомянутого нападения 2012 года в районе Кусейра, были известны случаи похищений муршидитов боевиками на окраинах Масифа и Хамы. Эти инциденты усилили ощущение осажденности общины и еще больше привязали муршидитов к правительственным силам ради самозащиты.

После свержения Башара Асада положение муршидитов оказалось особенно уязвимым. Новое переходное правительство, сформированное в основном из суннитских оппозиционных сил, столкнулось с проблемой пресечения актов мести в отношении алавитов и их ответвлений. Однако на местах сразу вспыхнули случаи самосуда: как отмечает Сирийский центр мониторинга прав человека, уже в первые месяцы после смены власти прокатилась волна убийств и погромов, направленных против представителей муршидийской общины, о чем уже было сказано выше. В некоторых случаях нападавшие ссылались на сотрудничество жертв с прежним режимом, оправдывая насилие жаждой возмездия.

Столкнувшись с такой угрозой, муршидиты начали открыто заявлять о своих правах. Они проводили митинги протеста, одновременно лидеры муршидитов (в том числе светские представители общины) обратились к центральным властям. Президент переходного периода Ахмед аш-Шараа и премьер-министр временного правительства Мухаммед аль-Башир заверили, что повторение массовых расправ недопустимо, и пообещали привлечь виновных к ответу. Были созданы комиссии по расследованию инцидентов на местном уровне. Тем не менее по состоянию на осень 2025 года ситуация остается напряженной: ни в одном из резонансных случаев (ни убийство девушек в Хомсе, ни погром в Хаме) конкретные исполнители не названы публично и не преданы суду, что усиливает чувство безнаказанности экстремистов в глазах муршидитов.

На данный момент муршидиты, несмотря на потери, стремятся сохранить свою самобытность. В новом правительстве Сирии они, как и алавиты в целом, практически не представлены (в переходный кабинет вошел лишь один алавитский министр). Это порождает опасения, что интересы общины будут игнорироваться при перераспределении власти. С другой стороны, ряд деятелей оппозиции призывают к диалогу и примирению, признавая, что без участия муршидитов и других меньшинств невозможно добиться устойчивого мира. Правозащитные организации также требуют от новых властей обеспечивать равные права всем общинам и пресекать язык вражды.

В сложившихся условиях община муршидитов пытается адаптироваться: она делает упор на свою мусульманскую идентичность, демонстрируя приверженность принципам терпимости, заложенным в ее учении. Муршидиты подчеркивают, что хотят лишь «жить спокойно и чтобы их оставили в покое», не претендуя на власть. Многие представители этой группы надеются, что новый политический режим защитит их как полноправных граждан Сирии. Сохранение уникальной культурно-религиозной традиции муршидитов – одной из самобытных ветвей сирийского ислама – будет во многом зависеть от того, удастся ли преодолеть опасное наследие конфликта и вернуть межконфессиональное доверие в сирийское общество.