От теракта к теракту

Татарстан уже постепенно привыкает к таким новостям: в ночь на 1 июня на 896-м километре автотрассы Уфа–Москва, пролегающей по Тюлячинскому району республики, рухнула опора высоковольтной линии электропередачи. Прибывшие на место аварии эксперты обнаружили подкоп, остатки часового механизма и пришли к выводу, что здесь поработали диверсанты. Тюлячинская прокуратура в тот же день возбудила уголовное дело по статье 205 «Терроризм». Пятью месяцами ранее, 20 января 2005 года, неизвестными была сделана попытка взорвать опору высоковольтной линии в Высокогорском районе. Однако то ли взрывчатки не доложили, то ли кто-то помешал, но опора не рухнула, а только накренилась. Зато 8 января 2005 года диверсантам повезло с газопроводом низкого давления в Бугульме: заложенная взрывчатка сработала. По горячим следам в причастности к терроризму арестовано пять человек.

Проблема возникла отнюдь не в нынешнем году. В январе 2000 года Верховный суд РТ вынес приговор группе из десяти человек, признав их виновными сразу по трем статьям: создание организованной преступной группы, изготовление взрывных устройств и диверсия. На скамье подсудимых оказались молодые мусульмане из Кукмора, взорвавшие 1 декабря 1999 года газопровод Уренгой–Помары–Ужгород на границе с Кировской областью. Рядовые члены ОПГ были приговорены к 12 годам лишения свободы. Организаторы получили 13 и 14 лет.

Серия взрывов жилых домов в России навела тогда КГБ РТ на мысль, что и в Кукморе поработали экстремисты, тем более что следы одиннадцатого члена ОПГ, объявленного в розыск, вели на Кавказ. Да и «кукморовские» утверждали, что «их подставили парни из Дагестана».

Ранним воскресным утром 28 мая 2000 года в Казани должен был взлететь на воздух жилой дом 72-а по проспекту Победы. Помог случай: мимо дома проходила спешившая на работу женщина. Почувствовав сильный запах газа, она вызвала милицию. Как сказал тогда корреспонденту «НГ» прокурор Приволжского района, ныне заместитель республиканского прокурора Фарид Загидуллин: «Газовую трубу в доме подпилили террористы, а не сама она пришла в негодность». Тогда же недалеко от Казани на железнодорожном полотне была обнаружена заложенная взрывчатка.

Такая последовательность террористических актов вызывает вопрос: может ли это быть случайным совпадением? Или же кто-то координирует действия диверсантов. Кто? Даже сами муллы, не очень доверяя правоохранительным органам, ищут ответ на этот вопрос, склоняясь к мысли, что религиозный экстремизм в Татарстан импортируется не столько с Кавказа, сколько из Узбекистана. По крайней мере, по имеющейся у меня информации, организаторы-координаторы взрыва газопровода Уренгой–Помары–Ужгород 1 декабря 1999 года все ушли в Узбекистан. Через Узбекистан в арабские страны нелегально за большие деньги уводили родители своих сыновей от арестов по подозрению в причастности к взрыву газопровода в Кукморе.

Татары-мусульмане, выходцы из Узбекистана, нынче комфортно утроились и в мусульманских учебных заведениях, включая Российский исламский университет, и в мечетях, занимая солидные посты. Мулла Закабанной мечети Исхак хазрат Лотфуллин считает, что к этим религиозным деятелям из Узбекистана нужно бы присмотреться повнимательнее. О серьезности ситуации с ваххабизацией мусульманской уммы Татарстана говорят многие ученые-исламоведы и религиозные деятели, способные самостоятельно мыслить. Их мнения разнятся лишь в том, насколько радикален, если можно так сказать, местный ваххабизм.

Доктор исторических наук, исламовед Рафик Мухаметшин убежден, что в Татарстане нет условий для укоренения радикального ислама наподобие того, что мы сегодня наблюдаем на Кавказе. У нас есть умеренные ваххабиты. Это те молодые люди, которые возвращаются из Саудовской Аравии и, естественно, везут оттуда чуждую нам идеологию: богословские проявления учения Абдуль Ваххаба. В нашей республике они не находят почвы для практического применения, тем более для экстремистского проявления. Здесь почва другая, здесь религиозные традиции иные, социальная и политическая ситуации относительно устойчивы, поэтому, естественно, проявить себя в какой-то иной форме, кроме богословской, они не могут. Они довольно активно работают в мечетях, но их действия ограничены богословским полем.

Другое дело – региональное отделение партии исламского освобождения – «Хизб ут-Тахрир». «Я знал, что они у нас есть, но даже не догадывался, что их так много в республике», – сказал корреспонденту «НГ» Рафик Мухаметшин. Появление хизбов в Закамье, например, в последние годы стало головной болью тех имамов, считает он, «которых мы привыкли числить в ряду ваххабитов, поскольку адепты Партии исламского освобождения и ваххабиты –идеологические враги». Однако сколько бы ни было в республике членов «Хизб ут-Тахрир», количество не означает качество, и говорить о их причастности к терактам вообще и последнему взрыву опоры высоковольтной линии в Тюлячинском районе Рафик Мухаметшин не стал.

Идеолог Духовного управления мусульман РТ, кандидат исторических наук Валиулла Якупов, напротив, не исключает причастности к взрыву религиозных экстремистов, сектантов-фанатиков, членов «Хизб ут-Тахрир», с которыми государство, на его взгляд, воюет спустя рукава. Всем памятно, как осенью прошлого года милиция обнаружила в Шишкинском лесу схроны с оружием, взрывчаткой и запрещенной литературой. «А все мы знаем, – считает Валлиула хазрат, – если в первом акте театрального спектакля на стене висит ружье, то в последнем оно выстрелит. Этот закон и в жизни работает безотказно. Хотя Тюлячинский район у нас один из самых спокойных, никогда никаких экстремистских проявлений здесь не было замечено».

Теперь и этот район внесен в разряд проблемных. Религиозный экстремизм распространяется по сельским районам республики пугающе быстро, вербуя в свои ряды необразованных сельских парней. Доверчивых настолько, что религиозные эмиссары всех мастей легко превращают их в религиозных фанатиков, в послушное орудие для реализации своих масштабных задач. А каждый следующий террористический акт убеждает в том, что религиозный экстремизм для них становится не столько возможностью заработать, сколько осмысленным выбором жизненного пути.