Где "брачный договор"?

Предусмотренный ст. 62 Договора о создании Союзного государства Конституционный акт, о котором так много говорится в последнее время, должен стать, по сути, единой Конституцией двух стран, России и Белоруссии. Беспрецедентность этого шага понятна: обе стороны ради общего блага должны "поступиться принципами" (читай - полномочиями и своими нынешними интересами) ради светлого будущего. Однако за сегодняшними интересами стоят конкретные люди - министры, высокопоставленные чиновники, депутаты двух парламентов, более мелкие чины союзных структур. И поэтому отказываться от принципа "здесь и сейчас" ради такого будущего, которое грозит высокопоставленным чиновникам сдачей в "общий котел" их конкретных рычагов влияния, реально мало кто склонен. Именно поэтому можно уверенно предположить, что сетований на различные несовершенные варианты Конституционного акта будет еще много, дискуссии затянутся, а сдвинется ли дело с мертвой точки - большой вопрос.

Российские сторонники активной интеграции двух стран полагают, что на самом деле суть не в вариантах и не в деталях (сегодня в разных инстанциях циркулируют по крайней мере четыре варианта Конституционного акта), а именно в политическом решении лидеров двух стран, Владимира Путина и Александра Лукашенко. Поскольку без их принципиального решения бессмысленны и непродуктивны любые дискуссии и варианты.

Такой точки зрения, например, придерживается известный политик, стоявший у истоков российско-белорусской интеграции, Сергей Бабурин, чей вариант Конституционного акта считается самым "радикальным". Радикализм в проекте Сергея Бабурина касается прежде всего замены Высшего Госсовета (как структуры "громоздкой и неэффективной") институтом президентства Союзного государства, с должностями президента и вице-президента. При этом могут быть ликвидированы посты президентов в двух странах. От такой перспективы, конечно, дух захватывает, но сам автор вполне прагматично объясняет это нынешними реалиями двух государств. Примерно к 2007 г., при всех раскладах, истечет срок президентства Владимира Путина и Александра Лукашенко, и неизвестно, как может сложиться судьба Союзного государства, если президентом хотя бы одной из двух стран вдруг станет человек, не испытывающий, мягко говоря, острой потребности в развитии стратегического российско-белорусского союза. Поэтому столь кардинально и ставится вопрос о Конституционном акте: это должен быть не просто еще один документ с благостными пожеланиями, которые никто не спешит выполнять, а именно документ в "ранге" единой Конституции двух стран, объединенных в Союзное государство. Но для того, чтобы сделать эту Конституцию бесспорно легитимной, необходимо ее утверждение в союзном парламенте (которого все еще нет), а затем - на референдуме, чтобы одновременно же утвердить соответствующие поправки в нынешние Конституции России и Белоруссии.

Как всегда, любому своевременному действию в России препятствует часть политической элиты, приближенной к Владимиру Путину, категорически не любящей Александра Лукашенко. По этому замкнутому кругу можно бегать еще десятилетиями, пока Союзное государство не превратится в архивное "дело" о несостоявшейся любви. С одной стороны, не решены и не решаются такие важнейшие вопросы, как вопрос о союзной собственности и делегированных "наверх" полномочиях двух сторон, что очень мешает сегодняшней интеграции, с другой - эти и аналогичные вопросы находятся в ведении не существующего пока общего парламента. Понятно, почему спикер Госдумы РФ Геннадий Селезнев "пробивает" эти проблемы на самом высоком уровне российской исполнительной власти, хотя и нынешнее Парламентское собрание России и Белоруссии могло бы действовать поактивнее.

Существует еще одна проблема, которая со стороны кажется надуманной: должен ли Конституционный акт быть реальным документом - или это прежде всего некая общая концепция, в которой четко отражены взаимные компромиссы и обязательства? Как уже писала "НГ", с белорусской стороны есть опасения, что от нее потребуют значительных уступок и Белоруссия, принеся на общий алтарь, например, свою собственность в качестве "союзной", ничего не получит взамен. Представители же российской стороны, при внешнем словесном камуфляже о суверенной Белоруссии, считают, что так, в сущности, и должно быть, поскольку Россия вкладывает значительные средства в общий бюджет (по крайней мере, прошлогодний союзный бюджет Минск не выполнил) и несет другие значительные затраты. Поэтому, например, официальные представители Постоянного комитета (ПК) Союзного государства считают, что дело не в том или ином конкретном варианте Конституционного акта, а в общей позиции, согласованной прежде всего между двумя президентами. Это прежде всего вопросы оборонной политики и охраны общих границ, эмиссионной, финансово-кредитной и валютной политики, формирования бюджета и структур управления Союзного государства, процедура принятия в состав Союзного государства других стран (как и порядок выхода).

В ПК придерживаются мнения, что Союзное государство должно быть не конфедерацией, а федерацией, и эта точка зрения отражена в объемном документе под названием "Конституционные принципы Союзного государства". В качестве вариантов будущего государственного устройства в этом "пакете" рассматривается как президентская республика (с должностями президента и вице-президента Союзного государства), так и парламентская республика.

В принципе сегодня двум президентам, исполнительной власти Союзного государства, а также двум парламентам есть чем руководствоваться и из чего выбирать, синтезируя будущую единую Конституцию. И дело действительно только в политической воле двух лидеров, если они сумеют "победить" свое ближайшее окружение, которое не торопится расставаться с нынешними рычагами власти. Если этого в ближайшее время не произойдет, то в ход снова пойдут старые песни о нищете Белоруссии как вечного нахлебника для российских налогоплательщиков. Эти мелодии и так не стихают, хотя сама модель разработанных двусторонних отношений России и Белоруссии в системе СНГ кажется специалистам наиболее перспективной - при всех своих минусах. Осталось лишь зафиксировать наши отношения политическим "брачным договором" - Конституционным актом.