Про Японию и возвращение "русского стиля"

В Японии в кимоно и другой традиционной одежде люди не стесняются ходить по улицам.

Как бы сложилась история всей планеты, если бы Петр I не решил поднять Россию на дыбы? Декоративно-прикладное искусство в странах Азии и Дальнего Востока – полноценное «академическое» направление, занимающее почетное место в центральных залах главных музеев столиц. Речь о керамике, фарфоре, металле, дереве, вышивке, лаковом искусстве. И в России все это было тоже, но после разворота на Запад у нас начали ценить по большому счету только живопись (и отчасти скульптуру), все остальное – так, ерунда, малозначимая художественная самодеятельность.

И на протяжении десятилетий, если не столетий, именно так декоративно-прикладное искусство и продолжает восприниматься. А ведь это – важнейший пласт национального культурного достояния, который мы позволили Петру отрубить вместе с нашими бородами. Добровольно положили голову на художественную плаху. Забудьте, чем занимались ваши предки целыми поколениями. Начинайте все по-другому. Как долговязые голландцы придумали, так мы за ними и будем повторять.

Кстати, вы знали, что в голландских паспортах фигурирует рост обладателя? Интересно, их прямо в паспортном столе заставляют снять ботинки и измеряют – помните, в детстве были такие штуки с планкой, которую нам клали на макушку? Прибор объективного контроля родом из СССР. «Так, так, не горбимся! Как-никак на паспорт вас измеряем!»

Поэтому когда от меня слышат: «Не очень люблю Питер», приходится объяснять, что Питер для меня – это символ России, которую мы потеряли. Мифический град Китеж, который мог бы быть, вместо которого возвели Мойку и мост с укрощенным лошадьми. Подсунули нам эклеры от долговязых голландцев, поманили нас припудренной Европой с фальшивыми мушками на щеках.

В особенности эта культурологическая подмена очевидна, когда возвращаешься из самодостаточных азиатских стран, обладающих эстетической цельностью: Китая, Японии. Понятно, что первая волна глобализации XIX–XX веков наложила значительный отпечаток на внешнюю сторону жизни во всем мире. Как ни крути, европейская (римская и греческая цивилизации в основе) культура была доминирующей на планете, и это нашло свое отражение во всех странах. Разве что Африка осталась, насколько я понимаю, черной дырой – территорией, практически не тронутой западным миром.

Токио залит солнечным светом, дробящимся в зеркальных окнах небоскребов и расчерчивающим город строгими тенями.  Фото автора

Однако в истории нашей страны произошло что-то подобное, резко изменившее траекторию ее развития. Как при столкновении небесных тел, просчитать дальнейшие изменения чрезвычайно сложно. Петр, как метеорит, воткнулся в развитие огромной страны и поменял ее вектор. А потом вы меня будете просить восхищаться стрелкой Васильевского острова? Русской души в белых стенах Владимирских соборов я чувствую больше, чем в циклопическом Исаакии. Петр влюбился в Амстердам и Стокгольм и скроил Петербург из архитектуры этих двух городов. Да, для России это все необычно, но для Европы, мягко говоря, вторично, разве нет?

Как сказал мой редактор: «Пишите искренне, тогда получится интересно». Вот я и пишу искренне. Про Петра, поднявшего Россию на дыбы, и про Японию, в которой по-прежнему существуют отели, принадлежащие одной и той же семье на протяжении 700 лет. Понятно, что история не знает сослагательного наклонения, но тем не менее, возвращаясь из Азии, всегда раздумываешь о том, как теперь у них – и как могло бы быть у нас.

Фото автора

Каждому, кто, потягивая совиньон блан, захочет порассуждать о том, в чем, по их мнению, мы не правы, я предложу посмотреть на карту и сравнить размеры стран. «Протянуть железнодорожную ветку в соседнюю деревню» – это же просто, усмехнется такой специалист, не учитывая масштабов страны. В европейских странах размером с носовой платок это, может быть, и легко, а когда соседняя деревня в 200 км и нужно прорубиться к ней сквозь вековую тайгу? Легко рассуждать. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».

Самый простой пример – в Японии кимоно и другие традиционные одежды можно увидеть на улицах, и они не являются чем-то странным, их носят не фрики, возвращающиеся с костюмных вечеринок. Это – часть культуры страны. Это – визуализация гордости. Это – парадная одежда, которую надевают, чтобы подчеркнуть значимость события. Внимание, вопрос: а у нас на улицах косоворотки и кокошники давно видели?

Фото автора

Каждый раз, когда возвращаюсь из Японии, вслед за восхищением приходит какое-то горькое похмелье, состоящее из риторических вопросов. И в какой-то момент мои путевые заметки чукотского писателя: «что вижу-то пою» начинают звенеть от праведного гнева. В следующий раз эти грустные мысли попрошу давать курсивом.

…Ужинал в рыбном ресторане набором, содержащим кусок трески. Фукусима, не Фукусима, совершенно не важно, в каком из городов. Высококлассная японская еда – это, конечно, какая-то магия. Есть просторечное понятие «хрючево» – ну такая, знаете, плошка, в которой намешано не важно что, главное, чтобы побольше и посытнее. Так вот качественная японская пища – это антитеза хрючева. Когда каждый кусочек имеет свой вкус, индивидуальность, и понимаешь, что повар не готовит, а по-настоящему творит на кухне. В одной из прошлых публикаций о Японии прозвучала мысль: «Японскую еду мы едим пинцетом» – потому что палочки со стороны выглядят именно так. И вкус – ювелирно выверенный, основанный на высочайших стандартах качества как полуфабриката, так и готового блюда.

Фото автора

Токио залит солнечным светом, дробящимся в зеркальных окнах небоскребов и расчерчивающим город строгими тенями. Токио в феврале, когда каждой клеточкой начинаешь чувствовать поворот на весну – это что-то особенное.