Как я подружился с брахманами

Брахманы – жрецы, мудрецы, учителя. Рисунок Франса Бальтазара Солвинса. Бенгальский священник-брахман  в Калькутте. 1799

…И вот в моих руках, дрожащих от совершеннейшей неопытности в подобных делах, оказался список из имен-фамилий 14 индийских геологов, включая крупных – мирового уровня. А еще, что гораздо важнее, в моих руках оказался бюджет предстоящего мероприятия. Надо было исхитриться кормить индийский коллектив в течение 10 дней и возить по Москве в арендованном и закрепленном за мероприятием автобусе ПАЗ, панибратски называемом пазик. Остальное – так сказать, мелочи: нанять переводчиков, организовать синхронный перевод докладов (с наушниками), а также соблюсти трудовое законодательство и правила оплаты работы оравы привлеченных.

Будучи в центре этого хаоса, я с каждым днем все больше распухал от важности и гордости собой. И естественно, был наказан наиболее болезненным способом – деньгами.

Суть истории была простой. Решив шикануть перед индийскими коллегами, я, представьте себе, отыскал удаленное от центра Москвы столово-ресторанное заведение, в котором проходили стажировку поварята из Индии. Имея список индийских гостей с пометками о пищевых предпочтениях каждого, я залихватски провел переговоры с руководством выбранной точки общепита по поводу меню первого дня симпозиума.

Впоследствии стало очевидно, что все элементы моего планирования этого первого дня представляли собой полную катастрофу. Накормить компанию следовало максимум за час, притом что время подъезда к точке общепита составляло минут 20. А значит, на поглощение пищи оставалось минут 10, максимум 15.

Когда пазик парадно подкатил к заведению, мне в глаза буквально бросилось огромное объявление: «Спецобслуживание». Разумеется, индийские гости не могли вполне оценить глубоко советское обозначение предстоящего события. Однако они были сражены наповал строем улыбающегося до ушей предназначенного для нашего 10-минутного перекуса обслуживающего персонала, указующего всеми своими руками направление движения прибывших гостей в сторону трапезного зала. Мы вошли туда и потеряли остатки сознания. Переливаясь всеми цветами радуги, ослепительно блистал примерно 40-метровый стол не просто накрытый, а плотнейшим образом уставленный – иногда в два этажа – великолепными индийскими блюдами!

Признаюсь, на этот первый 10-минутный перекус ушла ровно половина симпозиумного бюджета. Ситуация, на первый взгляд тупиковая, разрешилась замечательно. Впредь гости стали в полном восторге поглощать котлеты по 15 копеек с овощным гарниром в столовке рядом с институтом, укладываясь в выделенные для еды полчаса между заседаниями. Понятно, что котлеты, причем из мяса, дозволенного индусам, ели не все. Вегетарианцы нажимали на овощи и фрукты.

Кшатрии – воины и правители.  Неизвестный художник. Портрет махараджи Нару Сингха. 1947

Мои обязанности предполагали активное личное общение со всеми без исключения индийскими гостями. Тут-то и появились на небосводе чудесного мероприятия затемнения, которых я по тогдашней моей незрелости предусмотреть не мог.

В ряду ассоциаций после имени страны – Индия – чаще других возникает слово «каста». Это общее название социальных групп, на которые исторически разделено индийское общество. Отсутствие в предыдущей фразе «было» – не случайно.

Сейчас в Индии юридически в гражданском отношении касты равны. Юридически-то оно юридически… В случае же с кастами историческое явно берет верх над юридическим. В одной из профильных статей это сверхкорректно выражено так: «…однако иерархия сохраняется в сфере ритуала и частной жизни, что регламентирует бытовые и религиозные отношения индусов». Притом что Индия – самое большое в мире демократическое государство с населением почти полтора миллиарда человек, Конституцией, многопартийностью, всеобщими выборами и т.п.

В Древней Индии выделяли четыре основные касты. По легендам, люди, которые относятся к этим кастам, появились из разных частей тела бога Брахмы: брахманы – из уст (жрецы, мудрецы, учителя); кшатрии – из рук (правители, воины); вайшьи – из бедер (земледельцы); шудры – из ступней (слуги).

Неприкасаемые – это общее название низших каст. Удел неприкасаемых – самая грязная работа.

А сколько каст вообще? Некоторые насчитывают не одну тысячу. Важно, как считать и по какой методике.

Как говорится, шли годы… Скорее всего читатели уже поняли, к чему я клоню.

С двумя руководителями делегации – именитыми профессорами Мукерджи и Роем у меня сразу установились прекрасные, почти родственные отношения. Признаюсь, я отнесся к такому обороту дела не без удивления (разумеется, приятного). Очень быстро это обстоятельство разъяснилось. Уважаемые индийские профессора узнали: знаменитый русский ученый Глеб Соколов, чьи лекции они слушали в Университете Калькутты в конце 1960-х, – мой дед.

Кстати, с профессором Мукерджи мы повстречались в 1994-м на конференции в Пекине. Встреча в третьей стране удвоила взаимное чувство душевного расположения. Вот так таинственно выстраиваются людские контакты, иногда многолетние.

Вернусь в 1988 год. С первых часов общения я обратил внимание на акцентированно, если не запредельно почтительное отношение всей делегации к двум седовласым профессорам. Я поделился этим впечатлением с одним из участников симпозиума с нашей стороны и услышал в ответ: «Мукерджи и Рой – брахманы, это важнее, чем все остальное!»

С этого момента я стал сравнивать уже знакомых мне брахманов с другими – не брахманами. По своей примитивности, не имея возможности распознать истинную «брахманскую сущность», я обратил внимание на самое простое и очевидное. А именно: безусловное дружелюбие, внутренняя уверенность в каждом собственном внешнем проявлении, включая манеру говорить и доводить свою точку зрения до слушателей. При всем этом – ни малейшего признака превосходства над другими членами индийской делегации.

Только скользнув по поверхности темы индийских каст, имея перед глазами профессоров Мукерджи и Роя, я поверил, что брахманы созданы из уст бога Брахмы.

По сложившейся традиции брахманы придерживаются вегетарианской диеты. Между прочим, в столовой, о которой я уже вспоминал, индийские профессора ели овощные гарниры и вежливо (но с решительностью в голосе) отказывались от котлет, курятины, рыбы и т.п.

Кшатриям – воинам и правителям (политикам, говоря современным языком) по понятным причинам предписывалась мясная диета. К этой касте, как мне показалось, относилось несколько более молодых, но уже зрелых членов делегации. Они занимали профессорские должности в крупных университетах Индии. Их внешний вид был идеальным, а поведение – сдержанным, полным чувства собственного достоинства и одновременно – дружелюбия и заинтересованности в том, что происходило вокруг них в незнакомой стране.

С некоторыми из кшатриев у меня установились более близкие, чем с другими, отношения. И тогда их жесткий самоконтроль сменялся расслабленным интересом ко всему на свете, включая горячительные напитки, отношения с женщинами и т.п. Однако все оставалось в рамках приличий.

Общался я и с представителями более низких каст, мне неведомо, каких именно.

Возможно, я ошибся в своих экзерсисах, но мне показалось, что N был из касты неприкасаемых. В Индии они и сейчас считаются наиболее подверженными дискриминации, несмотря на безусловные старания государства (возможно, в некоторых отношениях и небезуспешные).

Как бы там ни было, внешний вид и некоторые неконтролируемые поведенческие проявления не оставляли сомнений в принадлежности N.

Наш первый разговор после обмена обязательными любезностями превратился в монолог N о том, насколько он одинок среди всех этих людей – других индийских участников симпозиума, они только и думают, как бы его унизить по любому поводу. Потом N перешел к адресным упрекам профессоров Мукерджи и Роя и паре-тройке других коллег.

Сначала я пытался выразить сочувствие, вставляя хоть слово в бурный обличительный монолог. Но мне это не удалось.

Я молча дослушал N и до конца мероприятия стремился не общаться с ним наедине.

Возможно, и даже наверняка, N таким образом выражал и изживал свою обиду. Обиду на что и на кого? На все и на всех.

Но не будем о грустном…