Александр Минин
Николай Дроздов был не только известным телеведущим передачи «В мире животных», но и популярным среди студентов лектором на геофаке МГУ. Справа – ректор МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Виктор Садовничий. Фото с сайта www.msu.ru
До сих пор считаю, что в поступлении в Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, в котором я проучился с 1977 по 1982 год, мне помогали какие-то «высшие» силы. На первом же вступительном экзамене по письменной математике мне поставили трояк, хотя я посмотрел работу, особых замечаний не было. Что-то исправлял, зачеркивал, ну, видимо, дозачеркивался. У проверяющих, как это было всегда, есть негласная установка максимально «резать» на первом экзамене, вот я и подставился.
Сидим в общаге, обсуждаем, жалуюсь на жизнь. Мне говорят: так ты иди на апелляцию. А что это такое? Можно опротестовать оценки, час остался. Я в тапочках выскочил из общаги и влетел в аудиторию в последние минуты.
Сидит старичок, я ему – про несправедливость, что ошибок нет, ответы правильные. Он бубнит о своем, что, мол, оценка по существу. В общем, поцапался с ним, что-то в зачетке он нацарапал, я даже смотреть не стал.
Следующей была физика устная. Там меня понесло, попался удачный билет, меня с трудом остановили, и я вышел с пятеркой. Думаю, три и пять – а дальше как? Решил посмотреть в зачетку, а там за математику стоит 4 и «исправленному верить».
На географию я уже шел уверенно, даже слишком. На устные вопросы ответил на пятерки, а на контурную карту просто накидал названия возвышенностей и низменностей, особо не заморачиваясь их границами. И получил за карту заслуженный трояк, а в целом четверку.
Сочинение было очень волнительным. За содержание и грамматику я не переживал, а вот почерк вызывал тревогу. Интересно, в начальной школе мы использовали перьевые ручки, писали чернилами. И почерк у меня был очень четким. А когда все перешли на шариковые ручки, с каждым годом почерк становился все более неразборчивым. Поэтому на экзамене я старался писать максимально четко. И мне это удалось. Четверку за сочинение я оспаривать не стал, поскольку баллов для поступления уже хватало.
Годы в университете пролетели быстро. Лекции, занятия, читальный зал, библиотека. Я всегда был со стипендией, часто – даже с повышенной. Троек не было, что в итоге привело к красному диплому. Еще сильно помогали родители, они посылали деньги каждый месяц, поэтому можно было даже не подрабатывать.
Наша жизнь замыкалась в основном стенами университета и общаги, а когда с третьего курса переехали в общежитие главного здания, можно было вообще не выходить на улицу. Все необходимое там было. Жизнь в стране также протекала мимо нас. Помню только, ходили митинговать к китайскому посольству по поводу их конфликта с Вьетнамом. Телевизор мы не смотрели, кроме некоторых спортивных передач.
Наибольшее впечатление производили летние практики. Первая у нас проходила в Сатино Калужской области, на берегу реки Протвы. Там всем курсом проходили практики по основным географическим дисциплинам (геодезия, метеорология, почвоведение и пр.). Жили в больших армейских палатках два месяца, в общем, одна из самых примечательных и традиционных практик факультета.
По итогам первого курса шло распределение по кафедрам. У меня было максимальное количество баллов по сессиям и возможность выбирать любую кафедру, даже океанологию, мечту многих первокурсников. Я выбрал биогеографию, со специализацией в зоогеографию. Группа у нас подобралась хорошая, все ребята увлеченные нашей наукой. Руководил кафедрой Анатолий Георгиевич Воронов, профессор из старой гвардии. Ну и Николай Николаевич Дроздов, чьи лекции обычно сводились к показу фильмов ВВС с его переводом, которые позже стали обычными на нашем телевидении.
Интересны были экзамены по общественным дисциплинам, которые проходили в первые дни после Нового года. Преподаватели расслабленные, и для более долгого сохранения их в таком состоянии первыми отвечать посылали Лену Арманд, реальную наследницу фамилии известных в стране деятелей революции и географии, и меня. Ее понятно – фамилия, у преподавателей сразу соответствующая реакция (особенно у товарища по истории КПСС), да она еще и умница; а у меня, считалось, была честная открытая физиономия, да и обычно я неплохо разбирался в этих вопросах, поэтому довольно легко заговаривал экзаменаторов, проходил экзамены по общественным дисциплинам довольно легко.
Дальше умиротворенные экзаменаторы были настроены к ребятам весьма благосклонно. К слову сказать, меня в целом интересовала философия. Я посещал семинары на философском факультете, читал работы вне программы. У сокурсников обычно отношение к этим дисциплинам было скептическое, я же полагал, что если не зацикливаться на идеологических аспектах, то в них было много полезного для понимания бытия.
|
|
Студенты географического факультета МГУ измеряют расход воды в реке во время учебной практики в Подмосковье. 1981 год. Фото РИА Новости |
Коля с первого курса входил в какие-то курсовые и факультетские комиссии и не прочь был стать комсоргом группы. Но когда дело дошло до обсуждения, выяснилось, что такая его активность нравится не всем. И выбор ребят пал на меня. Я отбрыкивался, потому что действительно не хотел тратить время на это, но по тогдашней «моде» вопрос поставили на голосование, и все дружно подняли руки за меня.
Первая кафедральная практика после второго курса проходила всем составом группы на Нижней Волге первый месяц, и второй – на Кавказе, на базе «Азау» МГУ в Баксанском ущелье. Это был 1979 год. На Волгу мы добрались в период весеннего половодья, когда она разлилась на пару десятков километров. Видели вздутые трупы коров, нам рассказывали, что встречались в воде и не только они. Руководил практикой Е.В. Ротшильд, известный специалист в медицинской географии, поэтому занимались мы учетами сусликов, одного из основных переносчиков возбудителей чумы. Степные и полупустынные пейзажи завораживают. На ГАЗ-66 мы намотали сотни километров, считая сусличьи норы.
На втором месяце руководителем был Николай Николаевич Дроздов. Студенты его называли просто - НН. Популярность его тогда была чрезвычайной, даже иностранные туристы узнавали. Одно время на базе собрались географы из трех университетов: нашего, Тбилисского и Пражского. Конечно, было очень весело не только нам, но и преподавателям. У меня была тема изучения освоения сусликами конусов выноса, как пионерных образований. Конуса образуются селями, которые выносят в долину грязь и камни.
В один из дней мы поехали с ботаником Колей Назаревским и НН на очередной конус. Спустились по долине до высоты около 1000 м, где и располагался конус. Долина в этом месте широкая, покрыта густой высокой травой. Дроздов был в несколько тяжелом состоянии после вечернего общения с коллегами, он взобрался на здоровенный камень возле дороги, улегся и сказал, что будет ждать нас здесь. Мы с Колей пошли через луг к ущелью, из которого вынесло материал, сформировавший конус.
Я довольно быстро сделал свою работу, зарисовал конус, норы сусликов и пошел к НН. Коля что-то закопался на лугу, рассматривал травы. Вдруг я увидел, как от строения в глубине луга отделяется точка и движется в нашу сторону. Посмотрел в бинокль – к нам бежит мужик и размахивает лопатой. Я крикнул Коле, но он и сам уже увидел и тоже начал быстро двигаться к нам. Я толкнул НН: к нам гости. Он приоткрыл глаза, присмотрелся: пускай бежит, устанет. И снова откинулся на камень. Коля успел раньше и зашел за камень. Запыхавшийся мужик подбежал и встал, держа лопату наперевес. НН соскочил с камня и хорошо знакомым всем бархатным голосом воскликнул:
– Здравствуйте, а мы вот из Москвы приехали, из университета, изучаем ваши горы, луга…
Он что-то говорил улыбаясь, мужик ошарашенно молчал. Потом он пробормотал: «Вы луг-то не топчите», развернулся и пошел обратно. Я спросил:
– А если бы полез?
– Головой в живот, – коротко ответил НН.
Интересно, как бы это получилось, мужик был на голову ниже НН… Кстати, мы уже попадали в подобную ситуацию, когда шли по маршруту и срезали путь по лугу. На нас вышел старик с ружьем, еле отговорились. Все-таки Москву уважали. Дело в том, что лугов и травы в горах мало, поэтому к ним очень трепетное отношение у местных фермеров.
