Ирина Акимушкина
Фото Reuters
Присуждение Нобелевской премии мира лидеру венесуэльской оппозиции Марии Корине Мачадо вызвало весьма странную, если не сказать больше, реакцию в российских как политических, так и медийных кругах. Норвежский Нобелевский комитет по присуждению премии обвинили в явной предвзятости и политической ангажированности. Он-де не наградил, сославшись на процедурные нарушения (поздно подал заявку) президента США Дональда Трампа, а в последний момент предпочел ему не пойми кого. Саму Мачадо отдельные российские эксперты, очевидно, не очень хорошо разбирающиеся в венесуэльских реалиях, назвали невлиятельной фигурой, к тому же чуть ли не русофобкой и «почитательницей Зеленского».
Реальная же ситуация как вокруг самой Венесуэлы, так и новой обладательницы Нобелевской премии мира принципиально иная. Думается, если бы норвежский Нобелевский комитет действительно планировал вручить эту премию именно Дональду Трампу за его всемирные миротворческие усилия, то сделал бы это, не моргнув глазом и не задавая лишних вопросов о процедуре. В свое время так и было сделано с присуждением премии также действовавшему в тот момент президенту США Бараку Обаме.
Но политика – дело не только предельно циничное, но и очень тонкое. И, сделав лидера венесуэльской оппозиции теперь еще и фактически неприкосновенной международной фигурой, стоящие за ней силы дают нынешнему главе Венесуэлы Николасу Мадуро четкий сигнал: либо уходишь по доброй воле, либо ситуацию в стране раскачают до насильственной смены власти. А что касается самой Мачадо, то тут есть целый ряд нюансов, которые российским политикам, а также тем, кто ведает нашими отношениями с Латинской Америкой, стоило бы принять во внимание. Начну с того, что она получила премию мира не за то, что желала сместить Мадуро, а за «стремление к демократии в условиях авторитаризма». Термины вроде как размытые предельно, да и последние годы политическая подоплека исключительно в пользу разного рода оппозиционеров явно доминирует в решениях Нобелевского комитета. Зато они в известной степени отражают реальность. Демократическим путем, то есть выборами, у венесуэльской оппозиции выиграть их два раза подряд не получилось именно потому, что административный ресурс находился в руках власти.
Кандидатуру Мачадо сняли с президентских выборов 2024 года, а сменившему ее в последний момент Эдмундо Гонсалеса Уррутиа набрать необходимого количества голосов не дали. Объясняется это тем, что считали голоса те, кто умеет это делать намного лучше любых оппозиционеров. Тем не менее Эдмундо Гонсалес Уррутиа был признан президентом более чем в сорока странах. А вот победу Мадуро не признали все ведущие не только европейские и североамериканские государства, но и ближайшие соседи Венесуэлы по Латинской Америке. В России по какой-то непонятной причине объявили это происками США. На самом же деле претензии к честности голосования были более чем основательны. Достаточно сказать, что венесуэльские власти не предоставили, как того требовали иностранные лидеры, копии протоколов победы Мадуро на выборах. Признали венесуэльского президента таковым только страны, имеющие с Каракасом тесные экономические отношения, – это РФ, КНР, Турция, Иран, Куба, Никарагуа.
В то же время после прихода к власти в США Трампа стало ясно, что Вашингтон сделает за нынешнее четырехлетие все возможное, чтобы нынешняя политическая власть в Венесуэле рухнула. Для этого используются как чисто популистские инструменты (по типу объявления Мадуро босом наркомафии – главой сразу двух наркокартелей), так и военное устрашение. Вспомним обстрел в Карибском море катеров и других судов, принадлежащих Венесуэле. Их владельцев обвинили в транспортировке наркотиков в Соединенные Штаты. Более чем у 600 тыс. венесуэльцев решением Верховного суда США аннулированы разрешения на работу в стране, которые им выдала перед своим уходом прежняя администрация Белого дома.
После прошлогодних выборов Мачадо скрывается в Каракасе. Полная ерунда, будто она прячется в посольстве США, хотя очевидно, что если бы венесуэльские власти хотели ее задержать, то могли бы сделать это без особых проблем. Фактического победителя выборов Эдмундо Гонсалеса Уррутиа выдавили в эмиграцию в Европу. Венесуэльские власти посчитали, что теперь как минимум до следующих выборов им удастся управлять страной без особых проблем.
Но вышло наоборот. В последние пару месяцев на Мадуро усилилось давление лично со стороны Трампа и очень недолюбливающего венесуэльского руководителя госсекретаря США Марко Рубио. Теперь, после награждения Мачадо, давление усилится. По данным местной организации Форо Пеналь, в Венесуэле более 800 политических заключенных, включая зятя Эдмундо Гонсалеса Уррутиа. Показательно и то, что многие сторонники Мачадо покинули страну, опасаясь тюремного заключения. Это привело к падению престижа оппозиции: ее основные «лица» либо оказались за решеткой, либо уехали из Венесуэлы. И вот ситуация кардинально меняется. Мачадо, ставшая в свои 58 лет 20-й женщиной – лауреатом Нобелевской премии из 112 человек, становится безальтернативным лидером оппозиции. Значит, она вполне может претендовать на пост главы государства.
В этой связи важно, как будет относиться к нынешнему венесуэльскому руководству Россия. Мадуро – единственный, пусть и во многом теоретический союзник Москвы в Южной Америке (Никарагуа и Куба все же относятся больше к Карибскому бассейну и Центральной Америке). Но вместе с тем надо отдавать отчет, что решение Нобелевского комитета однозначно свидетельствует: нынешние власти в Венесуэле признаваться легитимными не будут. Таков единый подход ключевых западных стран. Наоборот, ими будет делаться все для того, чтобы политические перемены в этой стране произошли как можно быстрее. И реально помешать этим намерениям у России возможностей нет.
Без разницы, правильно ли Трампу не дали Нобелевскую премию мира или чем-то его обидели. Важно, что в отношении Венесуэлы Москве просто придется вносить существенные коррективы в свою политику и принимать к сведению то, что реально происходит в этой стране.
