Путин признал ошибкой Минские соглашения с Украиной...

Фото Kremlin.ru

Ключевым внутриполитическим событием прошедшей недели, безусловно, должна была стать встреча Владимира Путина с матерями военнослужащих. Эксперты, пытаясь ее спрогнозировать, пришли к мнению, что важно будет посмотреть на состав участников, стилистику речей и реакцию властей. Это позволило бы понять, насколько мероприятие или, что называется, дежурное, или все-таки смысловое.

По итогам встречи можно сказать, что ничего экстраординарного не было, подбор участников был, как обычно, проведен заранее, затронутые вопросы были остротой ниже среднего. Понятно, что все приличествующие моменту слова главой государства были произнесены, матерям была обещана полная поддержка – в том числе и их общественных начинаний. Появившиеся в Сети утверждения, что Путин объявил об отказе от любых мобилизационных решений, текстом стенограммы на сайте Кремля не подтверждаются. Его выражения «нам хватит», «уже достаточно» и прочие были связаны с конкретными историями участия в спецоперации сразу нескольких мужчин из одной семьи.

При этом оказалась поразительной та легкость, с которой он признал ошибочность российской политики 2014 года в отношении Украины. Путин, конечно, не подверг сомнению присоединение Крыма или поддержку восточных украинских регионов в их ориентации на Россию, но он дезавуировал тогдашний мирный процесс. «Задним числом мы все умные, конечно, но исходили из того, что, может быть, удастся договориться, и Луганск, Донецк как-то в рамках договоренностей – Минских договоренностей – все-таки смогут как-то воссоединиться с Украиной. Мы искренне к этому шли. Но мы же не чувствовали до конца настроение людей, до конца невозможно было понять, что там происходит. Но теперь, наверное, стало очевидным, что это воссоединение должно было бы произойти раньше. Может быть, и не было бы столько потерь и среди мирных граждан, не было бы столько погибших детей под обстрелами и так далее», – заявил президент.

Минувшая неделя была для Путина спецоперационной не только в связи с Украиной, он также лично выезжал в Ереван на саммит ОДКБ – последней на сегодняшний момент более или менее работающей скрепы постсоветского пространства. Непосредственно о спецоперации им было сказано на заседании Координационного совета при правительстве и генералам оборонной промышленности. О конкретных аспектах боевых действий Путин поговорил и с главой Чечни Рамзаном Кадыровым.

Между тем, судя по опубликованным на прошлой неделе соцопросам, хотя сама спецоперация остается в фокусе, внимание общества привлекают то одни, то другие ее аспекты. Например, пояснил фонд «Общественное мнение» (ФОМ), людей сильно заинтересовал инцидент в Польше с упавшей там ракетой. И это оказалось примерно так же или даже менее важно, чем отступление России из Херсона или видеозаписи расстрелов пленных российских солдат. А потом сам же ФОМ показал скачок тревожности в общественных настроениях, который, получается, объективными обстоятельствами необъясним. Но зато наглядно выглядит следствием того или иного пропагандистского нарратива, разгоняемого на госТВ.

И, к сожалению, на минувшей неделе выяснилось, что постулаты пропаганды теперь действуют и в судах. Скажем, лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич (признан в РФ иноагентом) попытался узнать у Минюста, за что ему присвоен данный статус. Зарубежного финансирования власти у музыканта действительно не нашли, но установили, что у того устойчивые оппозиционные взгляды. Их он распространял через СМИ, в том числе иностранные или иноагентские, а стало быть, пользовался ими как площадкой. Но таким образом, по логике Минюста, сам же Макаревич и подпал под влияние заграницы. Или, если точнее, под действие нового кодекса об иноагентах.