Татьяна Кравченко ЭТОТ роман привыкли числить среди женского чтива: дескать, "Унесенные ветром" - хорошо для домохозяек. Если в серьезном литературном обществе некто, не знакомый с правилами приличия, назовет Маргарет Митчелл, то получит в ответ косой взгляд и брезгливое: "Неужели ЭТО может нравиться?" А если некто не смутится и пробормочет - да, мол, нравится, ему напомнят, что серьезные американские писатели Маргарет Митчелл на дух не переносили, что Фолкнер ни разу не помянул ее в своих перечнях "американских писателей", что даже представители так называемой "южной школы" (Роберт Пенн Уоррен, Карсон Маккаллерс) Митчелл как бы не замечали... А читательский успех - ну и что, читательский успех не критерий качества, "мыльные оперы" тоже смотрит куда больше народу, чем, скажем, фильмы Бергмана.
Но как-то раз в частном разговоре от известного и заслуженного критика я услышала: "Унесенные ветром" - американская "Война и мир". Это дорогого стоило.
Ответ на вопрос, почему роман Митчелл так жестко "припечатали" ярлыком "только для дам-с", на самом деле лежит на поверхности. Из-за "романа" Скарлетт и Ретта Батлера. Многие дамы (любящие "мыльные оперы"), наверное, только его в книге и вычитывали. Дэвид Селзник, делая фильм по "Унесенным ветром", фактически оставил только эту линию, - а уж Голливуд-то знает, с какой стороны у бутерброда масло.
А между тем даже эта линия, строго говоря, полностью не укладывается в рамки традиционных розовых love-stories. Прежде всего из-за героини - ведь Скарлетт отнюдь не "светлый женский образ", не нежная лирическая девушка в ожидании возлюбленного. Она возлюбленного не ждет, она его добывает, так же, как добывает деньги. И сама Маргарет Митчелл отнюдь не считала свою героиню "героиней": "Я старалась описать далеко не восхитительную женщину, о которой можно сказать мало хорошего, и я старалась выдержать ее характер. Я нахожу нелепым и смешным, что мисс О"Хара стала чем-то вроде национальной героини; я думаю, что это очень скверно - для морального и умственного состояния нации, - если нация способна аплодировать и увлекаться женщиной, которая вела себя подобным образом". Ну уж что есть то есть - Скарлетт действительно признанный символ Америки, той Америки, которая получилась в результате победы Севера в Гражданской войне... Право, жаль, что у истории нет сослагательного наклонения.
Но Скарлетт - совсем не безнравственная женщина, не стерва в современном понимании. Она ненавидит соперницу, но тем не менее та остается жива лишь благодаря Скарлетт. Она не любит сестер, но обязана заботиться о них - и заботится. Тетушкам в далеком Чарлстоне она (скупердяйка, жадина) посылает деньги - родственникам надо помогать. И еще - умеет держать слово. Вот это сплетение противоречивых черт характера в одном человеке - благородство и стяжательство, умение беззаветно любить и готовность продаваться, честность в поступках и обман ради личной выгоды, это соединение "северной" прагматичности и "южного" кодекса чести и делает образ Скарлетт столь интересным.
Замечательно пойман автором момент, когда до Скарлетт, просматривающей запутанную бухгалтерию в лавке своего мужа Фрэнка, вдруг доходит, что она - женщина! - соображает ничуть не хуже, чем хозяева жизни мужчины: "Это была ошеломляющая мысль - о том, что женщина может вести дело не хуже мужчины, а то и лучше, - поистине революционная мысль для Скарлетт, воспитанной в уверенности, что мужчина - все знает, а у женщины слабые мозги. Конечно, она давно уже поняла, что это не совсем так, но приятная иллюзия продолжала жить в ее сознании. И никогда прежде она еще не облекала эту удивительную мысль в слова. Она сидела не шевелясь, с раскрытым гроссбухом на коленях, слегка приоткрыв от удивления рот, и думала о том, что ведь все эти скудные месяцы в Таре она работала как мужчина - и работала хорошо. Она была воспитана в уверенности, что женщина одна ничего не в состоянии достичь, а вот управлялась же она с плантацией без помощи мужчины, пока не явился Уилл. "Ей-же-ей, - разматывались в ее голове мысли, - да женщины, по-моему, могут все на свете, и никакой мужчина им не нужен, разве только чтоб делать детей. А уж что до этого, то, право же, ни одна женщина, если она в своем уме, не станет по доброй воле заводить ребенка". Наши феминистки, будь они хоть вполовину столь же сообразительны, как героиня Маргарет Митчелл, давно бы подняли этот роман на свой щит, ибо здесь женщина "на раз" обыгрывает всех окружающих ее мужчин, включая блистательного и неправдоподобного Ретта Батлера.
Ретт - пожалуй, единственный "нежизнеподобный" герой "Унесенных ветром". Вот он действительно "списан" с типичного героя-любовника, этакая воплощенная женская мечта: богат, красив, удачлив, а уж Скарлетт-то как любит, как любит... И главное - это единственный "статичный" характер у Митчелл: мистер Батлер в начале "Унесенных ветром" вполне тождественен себе самому в финале романа.
Хотя, возможно, успехом у домохозяек роман обязан как раз образу Ретта...
На самом деле love-story Скарлетт и Ретта текстуально занимает едва ли четверть книги. Роман Митчелл - это переплетение жанров: можно вычленить и бытописательский пласт, и "усадебный роман", и "историю характера", и мелодраму... Мелодрама отнюдь не на первом месте.
Самое сильное место в романе обошлось как раз без Ретта - это история выживания Скарлетт и ее домашних в разоренной Таре сразу после окончания Гражданской войны. Еще свежи в читательской памяти благополучные времена, когда героям романа можно было "просто жить, не понимая их медлительного очарования и прелести - этого их совершенства, этой гармонии, как в греческом искусстве". Времена, когда безалаберные рыжеволосые близнецы Тарлтоны устраивали вечные розыгрыши и увивались за девушками, их мамаша Беатрис была помешана на племенных лошадях, а хорошенькая и беззаботная Кетлин Калверт на ушко рассказывала Скарлетт "ужасную историю" про "ужасного" мистера Батлера, и в Таре царила благородная и уравновешенная миссис Эллин О"Хара, за которой, как за каменной стеной, уютно жило все семейство... И вот рыжеволосых близнецов нет в живых, Беатрис, в рваной амазонке, одиноко сидит у коновязи, к которой привязан старый пони (все, что осталось от великолепной конюшни), Кетлин, потерявшая отца и братьев, совершенно опустилась, превратившись в "белую голодранку"... И мертва Эллин, и сошел с ума мистер О"Хара, и даже кумир Скарлетт - Эшли Уилкс - на роль кумира уже решительно "не тянет"... Резкий слом привычного уклада, когда все, кажется, летит в тартарары, а жизнь не кончается и надо привыкать и примеряться к новому, играть по совсем другим правилам и менять не просто образ жизни, а собственную натуру - не напоминает ли ситуация, в которой оказались герои романа Митчелл, нашу родную, российскую - после распада СССР?
