Премьера с фестивалем

Концепция фестиваля осталась неизменной: премьера на открытии, сольные программы звезд, спектакли с зарубежными гостями и финальный гала.

Главный бренд Мариинского балета Ульяна Лопаткина ограничилась малым форматом: неоклассика - баланчинские «Бриллианты», «свободная» классика - «Шехеразада» (свой привычный репертуар) и современная хореография (от Брянцева до постановки недавно перешедшего в Мариинку премьера балета Эйфмана Юрия Смекалова). В «Бриллиантах» шаги примы на пуантах казались мягкими, как у кошки на снегу в рекламе «Вискас». «Шехеразада» была красива, но особой страстью не отличалась. Может, дело в прозаичном партнере Дмитрии Гуданове. В «танцевальной акробатике с настроением» Панфилова «Цвета осени» Андрей Баталов и Эльвира Тарасова были точны, как десяток лет назад. А в «Расставаниях» Смекалова и «Старой фотографии» Брянцева исполнителей лучше было поменять местами: инженю Евгения Образцова и комически небритый Владимир Шкляров изображали тангообразные страсти, а Ирина Голуб и Иван Ситников были слишком академичны и сосредоточенны для юморески. Сама Лопаткина из «Противоречий» Франческо Вентрильи, исполненных на прошлогоднем гала, сделала конспект «Ночного портье», где изможденная женщина в платье девочки провоцирует боль и былые чувства.

Театр наконец получил проект «Красота в движении» Дианы Вишневой. Часть исполнителей сменилась, что не пошло на пользу. А «Лунного Пьеро» Ратманского еще и переодели. Трагической и игривой героине аккомпанировали три спутника: печально-бесчувственный (Ислом Баймурадов), брутальный (Михаил Лобухин) и отстраненный (Александр Сергеев). Странно, что в «Поворотах любви», где Дуайт Родэн поставил главный дуэт, пульсирующий страстью, Вишнева выбрала бесстрастного партнера – и вся хореография оказалась пустым коконом. А в иллюзионе, поставленном Мозесом Пендлтоном, балерина показала безграничную выразительность пластики и техники.

В классическом блоке фестиваля Вишнева станцевала «Жизель». Несколько фестивалей назад ее партнером был Владимир Малахов, и получилась пронзительная история о фарфоровой хрупкости любви, об акварели потустороннего мира. Теперь Жизель не таяла, а сгорала от любви. Марсело Гомес - партнер открытого темперамента, не элегантный француз, а германский бургграф, мачо в исторической перспективе. Не безупречен в технике, но удобный партнер. «Лебединое озеро» тоже фестивальный повтор – Виктория Терешкина к прошлогоднему соревнованию очков не прибавила, поскольку уверенное ремесло ну никак не трансформируется в творческий полет. Зигфрид у Михаила Канискина переживал «лебединую историю» более проникновенно. В «Дон Кихот» пригласили балерину кубинской школы Вингсэй Вальдес. Китри изумительно вращалась – и все. Ни прыжка, ни гибкости, ни темпа, ни размаха движения. Леонид Сарафанов резвился за двоих, с трудом осилив партнеринг. Похоже, идея встраивать приглашенных исполнителей в наш репертуар, да еще в смешанных дуэтах, все меньше оправдывает себя. Исключением, пожалуй, стала «Баядерка». Полина Семионова показала редкое чувство меры. У ее Никии ничего не было чрезмерного, аффектированного – ни в игре, ни в пластике. При этом выразительные игровые эпизоды, феноменальная воздушность в поддержках, безукоризненный танец. Игорь Зеленский исполнил свою партию, как в былые времена. Не вполне вписалась в звездный строй новая танцовщица Мариинки Анастасия Матвиенко. Она очень старалась, но в поддержках тяжелая, вращения завалила, а после гран па выглядела, как выброшенная на берег рыба.

Финальный концерт получился «от Баланчина до Баланчина». Новосибирский театр в качестве гостевой труппы показали «Who cares?», не слишком справляясь ни с манерой, ни с танцем джазового наклонения. Прилично выглядели руководитель труппы Игорь Зеленский и две танцовщицы. Мариинка ответила «Темой с вариациями». Алина Сомова и Владимир Шкляров танцевали с праздничным настроением, но не идеально. Концертное отделение составили на контрастах. Ульяна Лопаткина и Игорь Колб номер-шарж Кристиана Шпука (прототипы которого нашлись даже в этом концерте) разыграли бесшабашно и с чувством меры. Потрясающий «прожитостью» дуэт из Le Park Прельжокажа исполнили Вишнева и Малахов. Михаил Лобухин сменил героически-виртуозный «Талисман» на «Пламя Парижа». А Леонид Сарафанов наконец добрался до баланчинской «Тарантеллы» - жаль, что премьерского в его исполнении многовато. Еще были Евгения Образцова, которая упорно берется за партию Китри. Ее чуть не снесло с фуэте в оркестровую яму. Да и Анхел Корейя в этот раз был не на высоте. Виктория Терешкина добралась до Манон – при сильной спортивно-танцевальной форме лицо и манера артистки не для лирико-романтического репертуара, границы допуска у театральной условности все же есть. Хотя Марсело Гомес почти убедительно изобразил влюбленного.

Фестиваль, хотя и не во всем выдержал уровень, заданный на открытии премьерой «Конька-горбунка», все же был интересен. Правда, «разброд и шатания» в состоянии труппы были заметны - и в неровностях ансамблей, и в неравноценности составов. Наверное, не стоило перед началом фестиваля открывать тему сокращения кадров.