Марина Гайкович
Танкред (Патрисия Бардон) и Аменаида (Ольга Перетятько).
Фото предоставлено пресс-службой РНО
В Московской филармонии с разницей в три дня исполнили две редкие оперы – «Танкред» Россини и «Александр» Генделя: в обоих случаях с любопытным ансамблем исполнителей, среди которых приятно выделились наши соотечественники.
Надо сказать, что оба проекта были прекрасно организованы: для «Танкреда» Российский национальный оркестр (концерт состоялся в рамках Большого фестиваля РНО) пригласил самого известного специалиста: дирижер Альберто Дзедда (ему 86!) уже полвека изучает, издает и исполняет партитуры Россини. Через оперный фестиваль композитора в Пезаро, который Дзедда основал и возглавляет, «прошли», пожалуй, все авторитетные сегодня исполнители белькантового репертуара. В их числе и Ольга Перетятько, надо сказать, оттянувшая внимание публики от своих именитых коллег – меццо-сопрано Патрисии Бардон и тенора Антонино Сирагузы. Вокал Перетятько был практически безупречен, особенно во втором действии, когда природная холодность певицы как нельзя лучше легла на образ несправедливо обвиненной в государственной измене Аменаиды. Воздушные виртуозные колоратуры сопрано затмили шероховатости в голосе и технике Бардон (Танкред), а ровное голосоведение оттенило крикливость тенора. Впрочем, коронную ноту до второй октавы Сирагуза, как настоящий итальянец, не только взял, но и держал – до тех пор, пока публика, справедливо восхищенная мастерством певца, не начала аплодировать. Российский национальный оркестр, уже поднаторевший в работе с вокалистами (это не самая сильная сторона коллектива, но время от времени, в том числе на Большом фестивале, оперы звучат), здесь показал класс: что-что, а слушать солистов музыканты умеют, а под палочку Дзедды вышло к тому же аккуратно и даже стильно.
В «Александре» Генделя пела наша Юлия Лежнева: еще пару лет назад ее нужно было представлять специально – стремительную карьеру барочной певицы она сделала на Западе, хотя и училась в Москве. После нескольких концертов в столице, благосклонной критики и восторженной реакции публики ее имя попало, что называется, в оборот. Этой осенью она будет петь в Москве еще дважды: на фестивале английской духовной музыки «От Тавернера к Тавенеру» (23 сентября в Большом зале консерватории) и ни много ни мало в Большом театре, на открытии фестиваля «Барокко. Путешествие» (7 октября). «Александр» – проект уже готовый, он был записан на диск и обкатан в турне по европейским городам, поэтому артисты, абсолютно свободно владеющие материалом и чувствующие друг друга, позволили себе слегка пошутить. То один контратенор (а здесь их целых три!) вытащит на сцену другого и поручит исполнить за себя арию, то вдруг выйдет с бутылкой «Русского стандарта», изображая пьяного от любви, то бас (и главный злодей) ни с того ни с сего запоет по-русски что-то частушечное. Впрочем, даже те, кто категорически не принял эти юмористические репризы (согласимся, не вполне уместные) и не поддался артистическому обаянию исполнителей, не смог не оценить их мастерство. Макс Эмануэль Ценчич (Александр Македонский) и Хавьер Сабата (индийский раджа Таксил) по части владения голосом, инструмента, у контратеноров слишком нежного и капризного, перещеголяли друг друга: если Сабата очаровал исполнением проникновенной арии в первом действии, то Ценчич показал класс немыслимых фиоритур во втором. «Александр», написанный практически без ансамблей (или же они стали жертвой сокращения), превратился в бенефис музыкантов, каждый из которых уходил после своей арии под аплодисменты публики. Непрерывный процесс восприятия музыкального произведения как целого здесь был, увы, нарушен – но, пожалуй, заслуженно.
