Таможенный протекционизм правительства по отношению к отечественным сельхозпроизводителям в сочетании с кризисом привел к тому, что россияне стали заметно хуже питаться. Во вторник Федеральная таможенная служба опубликовала обескураживающую статистику по импорту продовольствия, свидетельствующую о резком сокращении поставок из-за рубежа мясо-молочной продукции, рыбы и цитрусовых. Больше всего сократился импорт мяса и сливочного масла. В январе–феврале в страну было ввезено почти в 2 раза меньше мяса, чем за тот же период годом ранее, – 183,4 тыс. тонн против 353,2 тыс. и в 2,5 раза меньше сливочного масла – 7,1 тыс. тонн против 18 тыс. При этом только в рыбной отрасли, причем с лихвой, удалось компенсировать резкое сокращение импортных поставок ростом внутреннего производства. Животноводы же смогли увеличить производство мяса только на 80 тыс. тонн, а надои молока остались на уровне января–февраля прошлого года. Цитрусовые у нас вообще не растут.
Показатели животноводства в сочетании с таможенной статистикой говорят о том, что россияне стали меньше потреблять мяса и молочных продуктов. И пост здесь ни при чем: год назад тоже постились. Заменить мясо-молочные продукты в рационе без потерь для здоровья в отличие от заморских апельсинов, вместо которых при желании всегда можно съесть не менее полезную и богатую витаминами отечественную редьку, нечем. Гемоглобин в крови рыбой не повышается. Взяв еще в благополучные времена курс на импортозамещение в сельском хозяйстве, правительство никак его не корректирует в условиях кризиса. Курирующий отрасль первый вице-премьер Виктор Зубков пообещал населению дальнейшее сокращение квот на импорт мяса на размер увеличения внутреннего производства. Мясо сверх квот ввозится с драконовской наценкой, таможенные пошлины повышают его цену в полтора-два раза. До кризиса эту наценку граждане были в состоянии оплачивать, а сейчас, в условиях девальвации рубля и падения доходов – уже не всегда. Это значит, что разрыв между населением России, потребляющим в среднем в полтора раза меньше мяса на человека, чем на благополучном Западе, в США или Евросоюзе, будет увеличиваться.
Между тем поддержание в стране высоких цен на мясо за счет ограничения конкуренции с импортом далеко не всегда ведет к росту внутреннего производства. Отечественным агрофирмам удалось существенно нарастить производство мяса птицы и свиней, а с требующим больших временных и финансовых затрат наращиванием поголовья крупного рогатого скота они не справляются. Каждый год коров в стране, а вместе с ними говядины становится все меньше. В феврале поголовье коров снова сократилось по сравнению с тем же периодом прошлого года на 3%. Причем половина оставшихся коров содержатся не агрофирмами, ради которых стараются чиновники, а в частных подворьях. В такой политике заинтересованы и импортирующие мясо в рамках квот компании – чем меньше квоты, тем больше дефицит мяса в стране и тем выше его цена, а с нею и маржа, которую они получают при перепродаже в России купленного задешево за границей мяса.
Ясно, что принимающие решения об ограничении импорта мяса чиновники исходят из самых благих побуждений поддержания отечественного сельхозпроизводителя и сами при этом они вряд ли из-за кризиса и вызванного им падения доходов вынуждены экономить на мясе. Однако заботы о бизнесменах от сельского хозяйства не должны ставиться выше интересов простых россиян, которым приходится сейчас экономить на мясе и питании в целом. Снижение цен на продукты питания, легко достигаемое по отдельным категориям продовольствия за счет снижения, а возможно, и полной отмены таможенных пошлин, вполне могло бы стать одной из социально ориентированных антикризисных мер правительства. Особенно в тех случаях, когда прежняя политика, как в случае с говядиной, вообще ни для кого, кроме компаний-импортеров, не дает никаких положительных результатов.
Ярослав Вилков 
