Петр Спивак
Понтифик-миротворец – фигура уникальная. Он по-новому поставил голос Церкви.
Официальный портрет Папы Римского Иоанна XXIII
Бессчетное число раз это было – люди отдавали себя во власть предназначения, которое вне нас и выше нас. Скажем, 26 ноября 1095 года Папа Римский Урбан I объявил Крестовый поход – не зная еще, что поход этот войдет в историю как Первый, то есть не последний. Мотивировка? Византия попросила помощи в деле защиты от вторжения сельджуков. Но объявлена была не просто война с иноверцами, а миссия, освобождение Святой земли и Гроба Господня. Без этого воодушевления – взять Иерусалим и основать там христианское королевство духу бы не хватило.
Проповедь добра и милосердия издавна переплеталась в христианстве с воинственным пафосом. Без малого 900 лет должно было пройти до той поры, когда на Святой престол взошел Папа Иоанн XXIII, родившийся 25 ноября 1881 года (ум. 1963), – человек с совсем иными навыками и настроениями. Он был папским нунцием одновременно в Афинах и Анкаре, между которыми ничего, кроме вражды, не было. А в только что освобожденном от нацистов Париже он наладил отношения с де Голлем после того, как предыдущий нунций был приверженцем коллаборационистов. Все это стало предисловием к курсу, который Иоанн XXIII проводил с конца 50-х годов, – своего рода эквиваленту мирному сосуществованию между социализмом и капитализмом.
Кто он был – реформатор католицизма? Нет, в вероучении Папа ничего не изменил. Но модернизация Католической церкви как института, несомненно, произошла, и прежде всего стараниями Иоанна XXIII. Сам он назвал это «аджорнаменто», то есть доведением до требований дня. Еще одно определение – христианский социализм. Напрашивается параллель с конвергенцией. И с разрядкой, с ее благами и ее ущербностью.
А 27 ноября – 90-летие со дня рождения Александра Дубчека (1921–1992), лидера чехословацких коммунистов, пытавшегося превратить коммунизм в социал-демократию. И вот что здесь важно отметить: принципиальное дубчековское миротворчество. Когда в августе 1968 года в Прагу вошли советские войска, Дубчек в радиовоззвании к гражданам сделал акцент на том, чтобы не было ничего подобного будапештскому 1956-му. Пусть будет поражение, но не в войне. Как это соотносится не только с тем смирением, которое выказали соотечественники Дубчека в 1938–1939 годах (или те же парижане в 1940-м), но и с чудом бархатной революции 1989-го – неподъемная, трагическая тема.
Когда люди сталкиваются с неодномерной, неразрешимой в земном нашем бытии проблемой, неизбежен выбор между вошедшими в противоречие ценностями, определение их приоритетов.
Николай Устрялов, правовед и философ, родился 25 ноября 1890 года (ум. 1937), стоял за белых в Гражданской войне. А потом, уже высланный из страны большевиками, стал их поддерживать. Абсурд? Только на первый взгляд. Выше всех прав и свобод Устрялов ставил величие России и сильное государство, способное держать в узде малые народы. У большевиков – получилось. Сменовеховец Устрялов оценил эти труды. Вернулся и встроился. Да уж, смена вех. Она же их неизменность.
