Алексей Горбачев
Отстраненный от должности мэра Евгений Урлашов требует доставить в СИЗО 5 тысяч писем из Ярославля. Фото РИА Новости
Правозащитники за последние дни посетили несколько именитых заключенных. Евгений Урлашов попросил их обеспечить доставку ему в камеру СИЗО «Матросская Тишина» 5 тыс. писем из Ярославля, рассказала в беседе с «НГ» член ОНК Анна Каретникова. По ее словам, он сначала вел себя весьма сурово, но потом все-таки разговорился, объяснив, что его устранение – воля не федеральных властей, а местных чиновников. «Они не зарегистрировали «Гражданскую платформу», увольняют с работы ее членов и похитили моего заместителя. Они меня боятся, даже когда я в тюрьме», – процитировала слова мэра член ОНК.
Если Урлашов и в СИЗО держится столь же уверенно, как и в мэрии, то состояние экс-мэра Махачкалы полупарализованного Саида Амирова, находящегося в «Лефортово», крайне тяжелое. Из-за состояния здоровья простейшие гигиенические процедуры оказываются ему не под силу.
Перед визитом в «Лефортово» правозащитникам запретили обсуждать с обвиняемыми их уголовные дела. И когда один наполовину парализованный арестант попытался рассказать, что в колонии его совсем не лечили от заражения крови, то возникли сложности. «Разговор немедленно пресекли тюремщики, объявив, что мы имеем право задавать вопросы только о содержании в Москве, – говорит Каретникова. – Мол, после истории с Развозжаевым им надавали по шапке».
Напомним, что именно члены ОНК одними из первых передали общественности утверждения Развозжаева о том, что его похитили на территории Украины и под пытками заставили написать явку с повинной, которую он позже и отозвал. Сейчас Развозжаев рассказывает правозащитникам о резком ухудшении здоровья в СИЗО и просит о медицинском обследовании в учреждении, неподконтрольном силовикам. «В соседней камере, как он слышал, при операции парня заразили гепатитом, – говорит Каретникова. – У Развозжаева высокое давление, болят голова, сердце, почки, позвоночник. Зато в суд СИЗО уже в июле представил справку, что Развозжаев здоров. А последний раз врач осматривал Леонида в мае».
Членам ОНК тюремные власти предлагают сосредоточиться именно на бытовых жалобах. В соответствии с законом правозащитникам действительно запрещено вмешательство в уголовно-процессуальную деятельность, однако этот акт не регламентирует полный запрет на обсуждение с обвиняемыми некоторых деталей уголовных дел. Да и грань эта очень тонка – как вмешательство в дело можно расценить и рассказ о методах, с помощью которых у подсудимых добывали показания.
Для разъяснения ситуации «НГ» попыталась обратиться в соответствующее ведомство. Однако в пресс-службе управления столичного ФСИН на официальный запрос «НГ» не ответили, указанный же на сайте номер телефона не отвечал.
Глава ОНК Москвы Валерий Борщев заявил в беседе с «НГ» о намерении подать жалобу на действия сотрудников СИЗО «Лефортово» главе ФСИН России Геннадию Корниенко, не исключив возможности обращения также в прокуратуру и суд. «Не в нашей компетенции оценивать законность возбуждения уголовных дел, но правозащитники обязаны интересоваться условиями содержания подследственных и выяснять: имели ли место в ходе допросов запугивания, похищения и пытки. Независимо от того, где это произошло, – в Москве, Иркутске или даже в Украине».
Борщев опасается, что происходящее положит начало новой практике, когда для применения незаконных способов получения показаний людей будут вывозить в другие регионы России: «Допустим, в «Лефортово» никого не бьют, но по этой логике можно предположить, что для ведения непозволительных методов допроса можно будет вывозить в другие места, рассказывать о которых обвиняемому будет запрещено».
В некоторых регионах власти давно пытаются воспрепятствовать деятельности ОНК, подчеркивают наблюдатели. По словам Борщева, правозащитники испытывают трудности в Челябинске, Екатеринбурге, Иркутске, Кирове, а также в Мордовии и Краснодарском крае. В последнем регионе одного из обвиняемых – профессора Михаила Савву – прятали от сотрудников ОНК в автозаке и говорили, что не имеют информации о его местонахождении. «Самый наглядный пример попытки контролировать деятельность ОНК – в столице, – говорит Борщев. – 8 из 19 членов наблюдательной комиссии Москвы так или иначе внедрены властями в эту структуру. Некоторые из них являются выходцами из силовых ведомств и наносят урон деятельности комиссии».
Анастасия Башкатова 
