Екатерина Трифонова
На встрече с правозащитниками на предложение последних реформировать институт помилования президент не возражал. Фото с официального сайта президента РФ
В президентском Совете по правам человека (СПЧ) вчера прошло обсуждение совершенствования института помилования. Правозащитники считают, что нужен закон, заменяющий указы президента, в которых прописываются разные механизмы. Подготовить законопроект, минимизирующий роль чиновников в актах президентского милосердия, СПЧ обещает к 1 июля. Минюст предлагает свой подход – разрешить подавать ходатайства президенту не только осужденным, но и их законным представителям.
В СПЧ очень обеспокоены резким снижением в РФ числа помилованных осужденных. По мнению правозащитников, институт помилования фактически деградировал.
Если в 1999 году были освобождены 7,8 тыс. человек, то в 2014-м и этом году – жалкие единицы. Вчера состоялось заседание президиума СПЧ по вопросам подготовки предложений президенту о совершенствовании института помилования. На нем также были уполномоченный по правам человека в РФ Элла Памфилова, замминистра юстиции Алу Алханов, представители Генпрокуратуры и Верховного суда.
По словам начальника отдела департамента норм правового регулирования, анализа и контроля в сфере исполнения уголовных наказаний и судебных актов Минюста Ирины Филатовой, в 2014 году было подано более 4,7 тыс. ходатайств о помиловании. При этом освобождено по ним было всего четыре человека, а в 2015 году – пять. «Что касается проектов, которые поступали в Минюст, мы полностью поддерживаем идею, что ходатайство может быть подано не только осужденным, но и иным лицом – защитником или законным представителем», – сообщила Филатова. Она отметила, что в ведомстве также согласны с предложением о том, чтобы исключить основания, по которым помилование может не применяться. «Из конституционных принципов следует, что их в принципе не должно быть», – добавила она. Ведомство готово участвовать в работе и рассмотреть те документы, которые еще поступят, будь то проект федерального закона или проект указа.
По мнению главы СПЧ Михаила Федотова, одна из проблем этой сферы состоит в том, что сегодня отсутствует федеральная комиссия по помилованию, состоящая из представителей общественности, которая, например, была раньше – при президенте Борисе Ельцине. «В отсутствие федеральной комиссии по помилованию вопросы решают чиновники», – заявил Федотов.
Судья Конституционного суда РФ в отставке Тамара Морщакова настаивала, что возможность помилования ни в коем случае невозможно ограничивать какими-либо условиями: «Ни сроком отбытого или оставшегося к отбытию наказания, ни даже какими-то условиями поведения этого человека, ни выяснениями, возместил ли он ущерб, признает ли он себя виновным».
Член СПЧ Андрей Бабушкин тоже предлагает восстановить федеральную комиссию по помилованию, сохранив при этом и действующие региональные комиссии, дающие президенту свои рекомендации. «Эта двухзвенная система позволит избежать самой главной проблемы, за которую критиковали федеральную комиссию – они рассматривали в год 60 тыс. обращений, они были перегружены и не могли разбираться с каждым делом достаточно тщательно», – пояснил он. При этом правозащитник подчеркнул необходимость наделить председателя федеральной комиссии по помилованию правом личного доклада главе государства «хотя бы раз в месяц».
Федеральный судья Дмитрий Новиков заявил «НГ»: «Президент по закону не может вмешиваться в деятельность судов или Генпрокуратуры, зато он может единолично принять решение о помиловании. Это хорошо, но когда это право обрастает бюрократическими процедурами и власть президента тем самым размывается, то тогда акт президентского милосердия реализуется не в полной мере». Судья уверен, что глава государства должен принимать решения на основании прямых обращений, а не официальных бумаг, которые готовят чиновники. «Странно видеть, когда назначается помилование на срок в 10 лет и при этом идет отказ в помиловании на год. Почему так? Наверное, не потому, что у нас строгий президент, а из-за того, что соответствующие просьбы доходят до него не в полном объеме». Собеседник «НГ» утверждает, что судебная практика – это сухая отчетность и строгие цифры, при назначении наказания редко учитываются обстоятельства и мотивы поступков людей: «Именно поэтому так необходимо расширение института помилования». При этом Новиков подчеркивает, что на решение о помиловании не должно влиять признание человеком вины. Также, продолжает эксперт, широкий круг общественности полагает, что необходима просьба о помиловании. «Я считаю, что это тоже неправильно. Акт милосердия не может быть сопряжен с конкретными условиями. И президент в этом качестве должен быть свободен, а не связан какими бы то ни было просьбами, пожеланиями и заключениями различных комиссий».
По словам правозащитника Владимира Осечкина, институт помилования сегодня почти не работает, а в местах лишения свободы между тем находится более 600 тыс. россиян. По его мнению, власть, видимо, не будет препятствовать расширению института помилования, чтобы снизить уровень социальной напряженности в стране: «И власти, и общественности ясно, что в настоящее время уровень агрессии в стране избыточен. Необходимы широкие жесты и волевые шаги – особенно со стороны президента – в плане проявления гуманизма и развенчивания мифа о «кровавом режиме».
Член Московской палаты адвокатов Виктор Бородин, в свою очередь, усомнился в необходимости реформ: «Создадим мы очередной механизм освобождения от уголовной ответственности, но как он будет работать и кто возьмет на себя управленческую роль, кроме все той же бюрократии?» По его словам, государство имеет репрессивный окрас, приговоры судов в основном обвинительные. Даже по официальной статистике, около 15% российских сидельцев признаны незаконно осужденными, заявил он «НГ». «Должно быть много оправдательных приговоров, и тогда в институте помилования не будет нужды. Сегодня и так много рычагов и законов, которые позволяют освобождать людей, но они почти не работают. Судьи признаются, что если они вынесут оправдательный приговор, то их же потом затаскают по инстанциям, будут проводить проверки и брать с них объяснительные. Чиновники придумают такие критерии, что помиловать человека будет довольно сложно. Например, для освобождения по условно-досрочному человек сейчас должен признать вину – это негласное правило, не прописанное в законе. Но если ты вину не признаешь – свободы не видать». Бородин также отметил, что при каждом президенте подход к помилованию индивидуальный: «Однако и в настоящее время, и во времена правления Ельцина в системе процветала коррупция. Я думаю, новый закон – это очередная почва для взяточничества и вымогания денег с осужденных».
По мнению председателя московской коллегии адвокатов «Европа–Азия» Теюба Шарифова, институт помилования в свое время был разрушен для того, чтобы на свободу не вышли Михаил Ходорковский и Платон Лебедев. «Сегодня чиновники не хотели допустить помилования, скажем, фигурантов «болотного дела», в том числе Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева, – на чем уже неоднократно настаивала общественность». Институт помилования, по его словам, нужно в первую очередь упрощать – сейчас же заявления должны пройти через несколько бюрократических этажей: администрация колонии, затем региональные комиссии, затем президент, а точнее, его аппарат. «Поэтому-то решения порой и выносятся годами», – заметил адвокат.
