Рыжий Мурзик трется где-то под ногами. Вокруг бегают бесшабашные дети разных полов и возрастов. Пьяный неизвестный художник грозно рычит, опершись на расстроенный рояль. На стенах видавшей виды комнаты висит маловразумительная, но экспрессивная живопись. Тут врубают магнитофон и начинается общий перепляс; то ли гопак, то ли рок-н-ролл оттанцовывает неизвестный мужчина лет тридцати - пятидесяти. Так выглядит вернисаж в "Сельской жизни". Здесь время остановилось.
Новая Деревня, за ней - Комендантский аэродром, а за ним - Коломяги. Так это выглядит на карте Питера. Вне карты это смотрится еще хуже.
"Мне на Новосельковскую..." "Куда-а?" - ошарашен таксист. Судя по рассказам, ехать от "Удельной" недолго. Но шофера один за другим отказываются везти вечернего критика от метро к галерее. И правильно делают. Они боятся.
Индустриальная тундра. Вот как выглядит Новосельковская улица. Громокипящая мешанина из заводских заборов и редкого перелеска, фабричных труб и новорусских коттеджей, диких полей и многоэтажных новостроек, дореволюционных дач и охраняемых гаражей - все это брошено в пригородном районе Питера так, словно бы обезумевший градостроитель решил зло подшутить над аборигенами. Здесь автобус не приходит на остановку. 10 минут. Полчаса. Час. Расписание не работает.
Коломяги - чисто питерское название, которое легко выдает свое финское прошлое. Маленький рай небогатых дачников до революции. Еще недавно - село, куда было трудно добраться из Питера. Лет 20 назад на заброшенных дачах стали селиться скульпторы. Пространства много. Никто не мешает.
Коломяги сегодня - уникальный поселок художников. Но и сегодня найти то, что хочешь, в этом странном районе Питера сложно. "Прямо до конца забора, потом направо до дороги, потом у больших домов налево, потом направо вдоль детской железной дороги, а там спросите", - советовала пенсионерка. "Новосельковская? Там одни заводы..." - сомневался патрульный лейтенант. "Какой-какой дороги?" - переспрашивал случайный водитель. Асфальт закончился, начались ухабы да сугробы. Продрогнув до основания, я бродил по газораспределительной станции в поисках живой души. И в конце концов блуждания были вознаграждены: охранники одного из коттеджей помогли выйти на верный путь. Два часа пешком и на попутных машинах ради сельской галереи.
Это был дом гробовщика. Теперь в нем живут художники. Марина Алексеева и Борис Казаков, а также их дети, питомцы, друзья и прочие домочадцы, точно сосчитать которых не удалось еще ни одному журналисту. Они поселились в Коломягах в 1996 году. Вот уже третий год как открыли свою домашнюю галерею. Сюда с радостью едут из Питера все кому не лень. И "митек" Флоренский, и летописец Новой академии Хлобыстин. Всех сближает аура места.
Здесь быт и искусство переходят друг в друга без зазоров. Дом - памятник "типичной застройки" начала прошлого века: ободранный и уютный. В выставочном зале стоит рояль из кинотеатра "Гигант" (хотели его сначала разобрать на инсталляцию, да так и оставили), а на кухне сидят за стаканом чая хозяева и гости. Атмосфера свободного артистического поведения, какую в Москве можно было последний раз видеть лет 7 назад в знаменитом сквоте на Трехпрудном переулке. Воздух бесшабашности и свободы.
Они затерялись в пространстве и времени. С царских времен дом не ремонтировался никогда. В главной зале - натуральные потолки лепного гипса и стенные панели из папьемаше (если отковырнуть, то видно, что газеты, из которых сделаны эти панели, изданы были до войны 14-го года). Стена - экран, на полу - грубо сколоченные скамьи, у стенки - монтажный стол, собранный вручную, напротив - советский кинопроектор. Катушки пленки и обрывки ленты. Творческий хаос.
В 1999 году фильм Бориса Казакова "Колы" вошел в программу короткометражек Берлинале. Фильм был сделан в Коломягах, на этом самом монтажном столе. Вот пик славы нового "медиахолдинга" (улыбаясь, хозяйка называет свою мастерскую-дом именно этим словом). Киностудия есть, галерея есть, даже журнал выходит. Чем не "медиахолдинг"?
А рядом - богатые соседи. "Тут мясник, и тут - мясник, нужен и парикмахер, - говорит Марина Алексеева, - мы здесь как достопримечательность, такой зоопарк". И новорусские дети бегают на просмотры в рукодельный кинозал "Сельской жизни", а новорусские тети заходят поболтать с художниками на прокуренную домашнюю кухню. Так и живет самый странный оазис питерской культуры: между диким полем и новой русской деревней.
Коломяги, Петербург
Иван Родин 
