Дарья Борисова
Президент Московского кинофестиваля Никита Михалков и его супруга на церемонии закрытия. Фото РИА Новости
К 36-му году жизни Московского международного кинофестиваля на его основном конкурсе, кажется, уже поставили крест. На 90% это набор совершенно случайных, вторичных, необязательных к просмотру фильмов. Уязвимость главной программы очевидна и отборщикам фестиваля, и даже президенту Михалкову. Жюри отметило главным призом японский фильм «Мой мужчина» Кадзуёси Кумакири, хотя даже в ситуации нынешнего безрыбья на него никто ставки не делал.
На открытии вручили Приз за вклад в мировой кинематограф председателю жюри, режиссеру Глебу Панфилову, а на закрытии – Приз за покорение вершин актерского мастерства и верность принципам школы К.С. Станиславского его супруге, актрисе Инне Чуриковой.
Почетные награды остались в семье и в стране (раньше их, как правило, вручали зарубежным кинодеятелям). Ведь, по словам Никиты Михалкова, «звезды, которые были приглашены и дали согласие, по разным причинам не приехали». «Основная причина – это, конечно, санкции», – считает президент ММКФ.
Вообще именно заявления президента ММКФ в последний день работы фестиваля стали большими информповодами, чем, например, фильмы и призеры. На брифинге Никита Михалков сообщил, что считает одиозный закон о запрещении ненормативной лексики в кино недоработанным. Что надо оставить свободу выражений героям «фестивальных картин». А в ходе церемонии закрытия он неожиданно поддержал председателя Национального союза кинематографистов Украины Сергея Тримбача, когда тот воспользовался случаем и призвал Владимира Путина содействовать освобождению украинского режиссера Олега Сенцова. Напомним, что некоторое время назад Михалков отказался присоединиться к протесту российских кинематографистов против задержания и обвинений в адрес украинского коллеги. А тут вдруг – разворот. Конечно, если в ближайшие дни мы узнаем, что Минкульт пошел на поправки очевидно нелепого закона, а Сенцова вдруг отпустят, наш кинематографист № 1 покажется великим освободителем, и в очередной раз его поклонники заговорят о небывалом ресурсе Никиты Сергеевича…
А вышел на сцену Сергей Тримбач за призом своей землячки, актрисы Наталки Половинки. По мнению жюри, она сыграла лучшую женскую роль – в фильме дебютантки Виктории Трофименко «Братья. Последняя исповедь». Пожалуй, это единственная позиция призового расклада, с которой не поспоришь. «Серебряный Святой Георгий» за лучшую мужскую роль – у исполнителя главной роли в фильме «Мой мужчина» Таданобу Асано. Специальным призом жюри отметило турецкий фильм «Свет моих очей» Хакки Куртулуша и Мелика Сарачоглу, сентиментальное хоум-видео на основе личной истории одного из постановщиков. Приз за режиссуру – у нашей infant terrible Валерии Гай Германики (теперь она представляется в титрах как Германика, «режиссер Германика»). Ее фильм «Да и да» произвел переполох в рядах критиков, журналистов и аккредитованных на фестивале представителей киноклубов. Хотя по большому счету это старая, как мир, история любви жертвенной женщины к художнику. Просто в фильме очень много мата, сцен бурного (и не очень) секса, богемных оргий. Германика умеет облечь каждый свой творческий акт в невероятно трескучую обертку. Продюсер проблемного фильма Федор Бондарчук на момент пресс-показа еще не знал, будет ли возможность выпустить «Да и да» в прокат. На следующий день ему выдали прокатное удостоверение. Фильм показывался в трех кинотеатрах Москвы 28, 29 июня, а также показывается сегодня. Пока все.
Конечно, 36-й ММКФ принес радость призерам. Те же, кто вынужден был смотреть фильмы основного конкурса, находиться на пресс-конференциях в пресс-центре фестиваля, устали – от безрадостного потока невыразительного кино, от специфических условий работы. На Московский фестиваль не едут зарубежные журналисты, он им неинтересен. Свои также с каждым годом все меньше посещают показы конкурсных лент и пресс-конференции с создателями таковых. Не доверяют предложениям отборщиков, не тратят время. Дабы создать видимость присутствия людей в зале, организаторы продолжают аккредитовывать представителей киноклубов России, причем аккредитации киноклубников приравнивают их к представителям прессы. В Советском Союзе движение киноклубов было очень мощным и, наверное, воспитало много качественных зрителей. Сегодня самые стойкие из них – уже пожилые и очень пожилые люди. Их преданность кино и Московскому фестивалю вызывает почтение. Раздражает их манера входить в зал, когда уже темно, долго озираться и продвигаться в поисках места, загораживая экран, субтитры. Утомляет необходимость уговаривать их не обсуждать картину по ходу ее демонстрации. Трудно сладить с людьми почтенного возраста, когда они входят в раж и учат жизни «молодых». Доходит до казусов, которые потом передаются в кулуарах как анекдоты. В прошлом году представитель киноклуба при заводе «Ростсельмаш» рассказывал режиссеру прелестного голландского фильма, как снимать кино. В этот раз кто-то из журналистов был схвачен за лицо – пожилой киноклубник шарил в темноте руками, пытаясь найти свободное кресло. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
