Кажегельдина не выдали

-Акежан Магжанович, чем было вызвано ваше задержание в России?

- Сейчас очень трудно во всем этом разобраться. Было письмо - ориентировка казахского Интерпола, который выполнял поручение следственного управления Комитета национальной безопасности, и они передали своим коллегам в Москву на компьютер так называемый сторожевой лист.

- Кем конкретно инициировано это распоряжение?

- С самого начала это КНБ Республики Казахстан.

- Имело ли последствие ваше обращение к президенту Ельцину?

- Конечно. Сразу же подключилась российская Генпрокуратура, которая оказалась перед большим сюрпризом. Понимаете, на территории суверенного государства хозяйничают спецслужбы другой страны, дают распоряжения, а прокуратура об этом не знает и правовой оценки не дает. Это большой скандал.

- Скажите, принадлежит ли вам или вашей жене какая-либо собственность за рубежом, в чем вас обвиняют казахстанские власти?

- Мне и моей жене принадлежит квартира в городе Алма-Ате по улице Кунаева, дом 110, квартира 29. Содержать собственность за рубежом очень невыгодно, потому что для этого нужно жить в той стране, в которой вы имеете собственность. Очень часто бывает: вы живете в одной стране, а собственность в другой. За нее надо платить налоги, платить тем, кто ухаживает и т.д. Поэтому по таким соображениям, а не из-за того, что нам не хватило бы денег, собственности за рубежом нет. Кстати, есть официальный документ, который был дан казахским властям, на который они все время не хотят смотреть, что у таких-то господ с указанием девичьей фамилии моей жены собственности в Королевстве Бельгия нет. У нас, к сожалению, нет собственности даже в Москве, которую я очень люблю.

- Есть ли политическая подоплека у событий, которые были связаны с вашим именем?

- Это начинается с прошлого года, с момента отказа в регистрации в качестве кандидата в президенты. Вы помните, был такой аргумент, что я был подвергнут административному штрафу, и эта мера стала препятствием для моей регистрации в качестве кандидата в президенты. Эта политическая игра была продолжена. 9 сентября нынешнего года мне было отказано в регистрации в качестве возглавляющего список Республиканской народной партии по выборам в парламент Казахстана. Кстати, сторожевой лист, который был обнаружен в Шереметьевском аэропорту, стоял на контроле именно до 10 октября. Я задал вопрос: если бы я приехал утром 11-го, то задержали бы меня, мне ответили - нет.

- В чем состояла ваша беседа с прокурором, со следователем, который прилетал из Казахстана?

- Во-первых, прокуратура Казахстана попала в серьезную международно-правовую коллизию. И опираясь только на минскую конвенцию, требовать от России безоговорочной выдачи человека не получилось, потому что, во-первых, большая огласка, большой международный резонанс, и Россия больше не хочет выглядеть глупо, Россия хочет выглядеть по-другому, старается. Россия дала понять, что этого не получится, поэтому прокурор посчитал нужным со мной повидаться и попытаться найти какой-то компромиссный выход из ситуации. Казахи не заинтересованы, чтобы я долго находился в Москве. Тут очень много разных коллизий. Они попали в тяжелую ситуацию. Вывезти не могут, продолжать не хотят, побаиваются отдавать материалы российской прокуратуре. А я в то же время обратился к и.о. генерального прокурора России и параллельно к прокурору Казахстана и сказал, что это политическое преследование, что я не совершал преступлений, в которых меня подозревают. Сейчас не имею возможности отвечать вообще на какие-то вопросы и не готовился, потому что я не знал, что со мной такое произойдет. И в связи с тем, что все-таки нахожусь на лечении, меня раздражают вооруженные люди, я потребовал снять стражу. Эта моя просьба была удовлетворена. Обвинение, которое казахстанская сторона пыталась предъявить мне в России, российской стороной принято не было.