0
4024
Газета Недетский уголок Печатная версия

13.12.2023 20:30:00

В сторону паранойи

В те самые девяностые

Тэги: проза, девяностые, юмор


46-16-3480.jpg
Унесли пиджак с вешалки и бутылку
шампанского – и такое бывает. 
Фото Евгения Никитина
1. Выйдя из квартиры, я обнаружил под дверью дохлую собаку. Незнакомую дохлую собаку, довольно крупную.

Какое-то время я стоял над трупом, не зная, что делать, а потом обернул заднюю собачью ногу куском газеты и, взяв собаку за эту самую ногу, отнес к мусорному баку.

Дело было в девяносто какие-то годы, я жил тогда на проспекте Луначарского, остановка «Улица Руднева». Кто такой Руднев, до сих пор не знаю, номера дома не помню.

В те же девяностые меня побили ногами в подъезде того самого дома на проспекте Луначарского. Двое молодых стояли у лифта – обыкновенные вроде ребята. Я подошел, протянул руку, чтобы нажать кнопку, и тут они на меня набросились. Когда упал, стали бить ногами – один или два удара. После второго я закричал, и они убежали.

Этот случай, конечно же, не имел отношения к эпизоду с собакой. И никакой связи между ними не просматривалось, кроме того, что и тот и другой произошли в девяностые годы и остались в памяти.

Все-таки кое-что их объединяло, а именно – полная бессмысленность происшедшего. Возможно, по этой причине они, условно говоря, оказались в соседних ячейках памяти: вспоминалось одно, тут же вспоминалось и другое. Иногда могло показаться, что в эти девяностые годы ничего более существенного со мной и не происходило. Хотя, разумеется, много чего происходило и много чего запомнилось. Например, ограбили квартиру – был случай. Унесли пиджак с вешалки и бутылку шампанского из холодильника. Кажется, я где-то уже писал об этом. Похищение пиджака, впрочем, тоже вещь довольно бессмысленная, но полезная бутылка шампанского в комплекте выравнивает ситуацию.

2. Есть правила, по которым следует утилизировать мертвых домашних любимцев. Для собаковладельца алгоритм прост: вызвать специальную службу, и она сделает что полагается. Разумеется, не бесплатно. Но владельцы маленьких собачек склонны справляться своими силами. Помню, я ночью долбил мерзлую землю под кустом во дворе, выкапывая могилку для своего фокстерьера. Не помню, в каком году, но еще до того, как я поселился в доме на проспекте Луначарского. Пройдя верхний мерзлый слой, я стал расширять яму в стороны, пока не смог расположить там маленький бедный трупик, который не казался уже таким маленьким.

Подброшенная мне собака – а в том, что именно подброшенная, я не сомневался, не могла же она сама подняться на девятый этаж, чтобы издохнуть на коврике перед моей дверью – была не такой уж и маленькой. Нести ее было тяжело и неловко. Я шел и думал: что делать, если встретится дворник? Я, конечно, не хозяин собаки, но со стороны выгляжу именно как хозяин – хозяин той собаки, которую несу, это естественно. Значит, придется объясняться. Но дворник не встретился.

3. Сказав кое-что о собаке, надо что-нибудь сказать и о «побили ногами».

Девяностые годы – они такие. В радиусе двух рукопожатий знаю людей, которые погибли в те самые девяностые. Одного зарезали, другого избили до смерти. Мне повезло, что догадался закричать. И легко, как говорится, отделался. Мне даже зуба не выбили. Кричать надо.

Тот, которого зарезали, был экстрасенс и ученый. Изобретатель. Где-то на улице Маяковского у него была лаборатория. То есть и такими интересными вещами занимались люди в те смутные годы. Не только грабежом и мордобитием.

4. И опять о собаках. В неокультуренной лесной поросли на окраине парка есть нелегальное собачье кладбище. Где конкретно, не помню, но время от времени натыкаюсь. Маленькие могилки – выложенные камушками по краям, или в оградках из деревянных дощечек. А иногда просто колышек с табличкой, воткнутый в землю. На табличках написанные от руки имена: Мопся, Сяма, Дося, Рубик, Тоша, Филя. На одном холмике в землю был вкопан покрашенный белилами булыжник, на нем черными буквами – «Тайсон». Ротвейлер, наверное. Подходящее для ротвейлера имя – брутальные псы.

Однажды такой на меня бросился. Хотел вцепиться в горло, но был в наморднике. Удар в челюсть, однако, был ощутимый.

– Извините, – сказала хозяйка собаки.

– Он такой непредсказуемый, – сказала она.

– А может, вы выпивши? – предположила. – Он пьяных не любит.

Дело было в том, что я шел по улице. В стороне увидел киоск. Что-то привлекло мое внимание в витрине киоска. Я сделал шаг в его сторону – посмотреть, и, видимо, слишком резко. Пес увидел угрозу в моем движении – ну и естественно.

Время было – те самые девяностые. И кое-что такое происходило время от времени. А улица – другая, не проспект Луначарского.

5. Они еще кое-как отвечают на вопросы «что?» и «где?», но зависают, пытаясь ответить на вопрос «когда?». Таково свойство давно прошедших событий. И дистанция между хранящимися в памяти событием «подбросили» и событием «побили» при отсутствии причинно-следственной связи между ними (а связи – могу повторить – никакой) в реальности может оказаться какой угодно – в пределах тех девяностых, разумеется. То же самое и с порядком следования.

Из сказанного следует, что события «П1» и «П2» могли произойти на коротком промежутке времени и даже буквально одно за другим. Я долго сидел, вглядываясь в темноту времени, и смог вспомнить только то, что в обоих случаях дело происходило скорее всего летом. Значит, не исключено. А если «побили» идет сразу после «подбросили», то ситуация становится в каком-то роде осмысленной. Сперва, значит, подбросили, и в этом прозвучало какое-то предостережение или угроза, а я не внял, не послушался – и тогда побили. Получил, следовательно, то, что получил. Огреб, что огреб. Все логично. Абсолютно логично. Логично все в высшей степени. Хотя непонятно – за что все-таки прилетело. И главное – от кого.

Какой-то свет, однако, пролился над ситуацией, и в этом – плюс.

6. В те самые девяностые одному человеку – за пределами двух рукопожатий от меня, но в некотором смысле рукопожатному – подложили под дверь свиную голову. Может, и не в девяностые, строго говоря, годы, но хочется думать, что в девяностые. В голову был воткнут нож. Даже два ножа были воткнуты. А через короткое время человека побили прямо на улице. Подошли двое, спросили, он ли, назвав имя-фамилию. И когда ответил, побили. У одного из нападавших был ломик в руке, завернутый в газету, и этим ломиком человеку сломали руку. Завернутый в газету ломик – удобная штука, можно даже не разворачивать.

Аналогия просматривается, хотя в моем случае была не свинья, а собака. И собака была целая. И без ножа в голове. Но это нюансы.

7. И да, у меня не спрашивали фамилию перед тем, как побить. А принято так, что спрашивают, я знаю. Подходят, спрашивают, и далее все по плану. А свиная голова в принципе необязательна.

Однажды ко мне подошли, спросили, не Звездинский ли я. Я не Звездинский, но было чем-то приятно. Все же какая-то популярность. Думаю, это только потом надоедает, когда узнают на улице.

Тогда было приятно, а сейчас, когда вспоминаю, становится страшновато. Мог ведь ответить «да», и тогда бы, возможно, огреб, что причитается. В принципе мог бы ответить, хотя и не Звездинский ни разу. Который, возможно, чем-то таким отметился и что-то такое соответственно заслужил со всеми вытекающими.

8. Ну и случилось, наконец.

Я был готов, когда это случилось.

Подошли, как полагается, двое.

Спрашивают:

– Скажите, пожалуйста, вы случайным образом не Петров-Сидоров?

Вместо «Петров-Сидоров», разумеется, моя настоящая фамилия, о которой я умолчу, чтобы не раскрывать личных данных. Во избежание.

– Нет, – говорю, – вы принимаете за меня кого-то другого.

Или меня за кого-то другого – точно не помню.

И пошел.

И они пошли.

Я обернулся, смотрел – точно, пошли и не оборачиваются.

Пронесло, стало быть.

Но сейчас вот подумал: может, это мои читатели, которые хотели пожать мне руку?

Бывает ведь тоже и так.

Но так оно было или нет, я, видимо, не узнаю.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Когда кумиры становятся коллегами

Когда кумиры становятся коллегами

Ирина Кулагина

Новый виток литературной мастерской Сергея Лукьяненко

1
5224
У меня к вам идеал!

У меня к вам идеал!

История о бороде и назидательное, но, возможно, где-то философское эссе

0
5465
Проблема не в осени, а в вечности

Проблема не в осени, а в вечности

Ольга Фатеева

Рассказы о том, как взлетают единорогие птицы и кричат чайки

0
2000
Казаки-охотники

Казаки-охотники

Андрей Щербак-Жуков

Традиционные ценности семьи Засядкиных

1
5630

Другие новости