Пол Сондерс Президенту Владимиру Путину удалось произвести впечатление на группу иностранных экспертов в ходе беседы в рамках международного дискуссионного клуба «Валдай», проходившей в его подмосковной резиденции 9 сентября. Он продемонстрировал владение важными темами, а также способность вести трехчасовой разговор и наконец представил группе свою гордость – итальянского повара.
В своих не слишком завуалированных высказываниях за ланчем Путин сказал, что Россия не станет действовать против интересов США, но в то же время будет защищать свои интересы. Отношения будут эффективны только в том случае, сказал он, «если будут учитываться наши интересы». И хотя он ценит отношения с США и президентом Джорджем Бушем и стремится к их укреплению, эти отношения страдают от большого числа второстепенных проблем. Конкретно Путин обвинил Государственный департамент США в противодействии контактам между американскими законодателями и российскими официальными лицами.
Иными словами, хотя Путин стремится работать с Соединенными Штатами, он готов это делать при условии если это не нанесет ущерб тому, что им понимается под российскими интересами. Путин также имеет в виду другие варианты действий – Китай и даже возможность играть центральную роль в альтернативных формированиях вне Запада. Скорее всего Путин переоценивает полезность этих «других вариантов» и способность России играть такую роль, но тем не менее любые попытки делать это могут представить значимую угрозу интересам США.
Наиболее пространно Путин высказался об американо-российских отношениях, когда его спросили, почему российские СМИ часто выступают с антиамериканских позиций. Он сказал, что «пресса отражает общественные настроения и жизненные реалии, в противном случае она будет неинтересна». Он выразил разочарование тем, что некоторые американцы не видят разницы между официальной российской политикой и тем, что появляется в СМИ. Как очевидно имелось в виду, США должны быть благодарны за то, что его правительство идет против общественного мнения в стремлении работать с Соединенными Штатами, а также то, что независимо от мнения американцев отношения могли бы быть и хуже. Затем Путин пожаловался, что администрация Буша часто не проявляет стремления к компромиссу и предпочитает настаивать на том, что предлагают американские лидеры. С американской стороны, считает Путин, «презумпция виновности», которую Америка ранее применяла по отношению к Советскому Союзу, ныне «механически перенесена» на Россию, и это вредит отношениям.
Комментарии Путина о Китае раскрывают как его подходы к Вашингтону, так и его расчеты на Китай. Он сказал, что ныне отношения «лучше, чем когда-либо», и добавил, что, хотя он старается не пользоваться такими словами, отношения достигли «наивысшего уровня в истории». Он дважды ссылался на беспрецедентное развитие двусторонних связей между Москвой и Пекином. Путин частично связывает это с подписанием два года назад соглашения о границе, которое завершило длившиеся 40 лет переговоры и установило первую в истории урегулированную российско-китайскую границу. Он добавил, что «политические силы и тенденции в мире будут диктовать необходимость поддержания наилучших отношений с Китаем».
И что важно, Путин сказал, что видит «переключение экономической активности с Атлантики на Тихоокеанский регион». По его словам, в этих условиях преимуществом России является ее географическое положение между двумя регионами. Конкретно российский лидер упомянул планы повышения доли российского энергоэкспорта в Азию с нынешних 3% до 30% через 10–15 лет и отметил, что Россия уже построила первые 250 км нефтепровода из Сковородино в Китай. (Другой высокопоставленный российский представитель сообщил в неофициальном порядке накануне, что Китай полностью финансирует эти работы.) Путин сказал также, что «Роснефть» и «Сургутнефтегаз» ведут дополнительную проработку вопроса о том, когда должна начаться вторая фаза строительства – в направлении Тихого океана. До этого как Путин, так и другие российские официальные лица сообщили, что экспортная нефть, предназначенная для терминала на тихоокеанском побережье, будет транспортироваться по железной дороге.
Путин развил эту тему, дав оценку Шанхайской организации сотрудничества – организации, которой на Западе многие не придают значения и в которой США не участвуют. Он сказал (опять же – дважды), что был удивлен тем, как развивается эта группировка, созданная в целях решения «второстепенных вопросов» – технических пограничных вопросов между Россией, новыми независимыми странами Центральной Азии и Китаем. Однако, по его словам, ШОС настолько успешно решала эти вопросы, что стала расти. Хотя Путин настаивал, что эта группировка не преследует каких-либо иных целей и никогда не превратится в военно-политический блок, кое-кто в Вашингтоне видит в ней инструмент противодействия американской вовлеченности в Центральной Азии. При этом он (в некотором роде противореча себе) добавил, что после окончания холодной войны «потребовалась организация» как отражение «необходимости в новых центрах силы».
Коснувшись Ирана, Путин дал понять, что Кремль ужесточает свою позицию в отношении Тегерана.
В ответ на вопрос о том, поддерживает ли Россия иранское предложение продолжить в ограниченных масштабах ядерное обогащение и поддержит ли Москва слабые санкции, президент изложил три позиции. Во-первых, Путин сказал, что Россия призвала Иран «отказаться от обогащения», и в контексте заданного вопроса это означало обогащение в любом виде. Во-вторых, он сказал, что, хотя Иран имеет право развивать ядерную энергетику, как и другие участники Договора о нераспространении ядерного оружия, никто из них не имеет в своих конституциях положений об «уничтожении других государств». «Это нехорошо», – добавил он, что означает ясное неодобрение позиции Ирана в отношении Израиля. Путин также сказал, что, поскольку Иран находится в опасном окружении, он должен ограничить свою деятельность. Наконец, Путин объяснил, что Россия должна уделить время обсуждению и обдумыванию ситуации с другими участниками неофициальной группы в составе шести стран (Россия, государства «Евротройки», Китай и Соединенные Штаты) и вновь проконсультироваться с Ираном. Лишь после этого следует рассматривать вопрос о том, следует ли приступить к санкциям.
И одно финальное наблюдение. Значительную часть группы, включавшей американских, британских, немецких, французских, итальянских, японских и – впервые на этой ежегодной встрече – китайских экспертов, ученых и журналистов поразил ажиотаж. Вплоть до того, что комментаторы, которые в своих странах выступают весьма критически в отношении Путина, после заседания столпились вокруг него и просили дать автографы на напечатанных меню. Некоторые даже пошли на то, что предварительно выступили с комплиментарными комментариями. Один американец даже отметил, что Путин может лучше, чем президент Буш, отвечать на вопросы по существу в ходе длительных мероприятий. Лишь один участник задал критический в отношении Кремля вопрос. Он поинтересовался, почему не рассматривается как конфликт интересов одновременное занятие постов высокопоставленными официальными лицами как в президентской администрации, так и в руководстве глав крупных компаний, контролируемых государством.
Президент, возможно, удивится, когда увидит разницу между тем, что иностранные комментаторы сказали за ланчем, и тем, что они обычно пишут у себя дома. Не говоря уже о том, что они могут опубликовать по возвращении.
Ново-Огарево–Вашингтон
