Полина Лукичева Как сложно нам, своей долей связанным с последствиями революции и гражданской войны, пытаться оценивать эти события отвлеченно. В галерее "Юнион" открылась выставка, посвященная плакату гражданской войны, - "Красные и белые "шершавым языком плаката".
Когда "красные" и "белые" плакаты говорят языком, причастным к искусству, их сопоставление становится максимально красноречивым. И по ним видно явное превосходство большевистской агитации над белогвардейской, как бы ни было нам жаль. Два почти одинаковых по сюжету плаката, "красный" и "белый", висят рядом. На том и другом - воин, призывающий записываться в добровольцы. В том, как указывает на тебя пальцем один, и как другой - самый потрясающий контраст красного напора и белой расслабленности. Ведь чем пытались взять "белые" плакаты? Они очень похожи на крупноформатные народные картинки - лубки, где роль играет назидательность, повествовательность, аллегории.
На "белых" плакатах часто показана правда - и ужасы красного террора - кладбищенские кресты, дохлые тощие коровы и "опора большевистского строя, как он есть на самом деле", - виселицы, винтовки и т.п. С пропагандируемыми на "белых" плакатах ценностями не поспоришь, и с гражданскими правами человека - тоже. Но изображено это слишком повествовательно, вяло, чтобы воздействовать, мало для веры, тем более что известна жестокость и белого террора. Когда мир сошел с ума, взывать к разуму и к патриархальным ценностям бессмысленно, скорее нужно взывать к молодечеству и к удали, к тому, что происходит сейчас, в пылу боя.
Красные плакаты использовали тот способ передачи информации, когда, как в напряженном крике, выражается полнота одной эмоции, где все - цвет, форма, рубленные хлестко стихи "Пуля - дура, слова - ядовитые газы", лозунги, даже почерк, каким выписаны слова, - работает на одно и сливается в один нерасчленимый ком. Все, что потом - неважно, нет рассуждений о прошлом или будущем, кроме самых общих, как на одном из плакатов, где недавнее прошлое выражается чернотой на одной половине листа, а настоящее - 1920 год, в котором уже ясна победа большевиков, - на другой, "залитой" красным солнцем половине. В арсенале "красного" плаката - обобщение рисунка и цвета, без второстепенных деталей, совмещение разных масштабов, действий, разновременных и происходящих в разных пространствах. Это все отчасти есть и в "белом" плакате, но только выглядит это как слабая тень, повтор. В "белом" плакате нет того, что дало новое искусство. На них - слабые варианты академического вкуса, тогда как на выставленных красных плакатах можно найти и кубизм, и конструктивизм...
Потом, конечно, в советском искусстве, многие из подобных представленным на выставке плакатам, назовут "абстрактными и маловыразительными, с печатью формализма", дальше вся эта сильная волна потонет в соцреализме. Но выставка запечатлела тот момент, когда удивительным образом, во всей человеческой катастрофе, реально происходящей во время революции и гражданской войны, путем сближения с корнями, где и похабщина, и жестокость стоят рядом с надеждой построить что-то светлое, искусство проявилось сильно и мощно.
