Екатерина Сальникова - Бенуа, вы начали сниматься очень рано. Как это произошло?
- В школе я занимался в театральном кружке. И однажды моя соседка показала мне в журнале объявление о наборе актеров для нового фильма. Я послал фотографию, меня пригласили на пробы, так я получил первую роль. Потом регулярно снимался, в основном во время каникул.
- Но вы специально не изучали актерское искусство┘
- Да, я только проходил с преподавателями некоторые роли, которые должен был играть. Вообще во Франции можно взять человека буквально с улицы и заставить его хорошо играть в кино. Это вы в России очень серьезно относитесь к актерскому мастерству. У вас все по системе Станиславского. Мы по сравнению с вами выглядим как нерадивые ученики. Это я так шучу.
- В картине "Король танцует" вы играете очень властного человека, а герой из "Пианистки" ну совсем не такой. Кто из них вам ближе?
- Людовик XIV мне понятнее в молодости. Но когда он бросает Мольера, когда я вижу, как власть и государственные интересы лишают его человечности, я уже не могу с ним идентифицироваться. Герой "Пианистки" мне понятнее, хотя вообще-то все мои герои достаточно далеки от меня.
- В "Пианистке" ваш герой - начинающий музыкант, а в фильме "Король танцует" много танцевальных номеров и постоянно звучит музыка Люлли. Как вы воспринимаете этого довольно архаичного композитора и каковы ваши отношения с классической музыкой в целом?
- Сам я больше люблю Шуберта и Баха. У Люлли мне очень нравится только одна вещь - "Атис". А вообще мне не очень по душе музыка эпохи барокко. Когда я играл Людовика, мне пришлось долго учиться танцевать, и иногда так надоедало! В "Пианистке" для Михаэля Ханеке было очень важно, чтобы мы сами по-настоящему играли музыкальные произведения. Но раньше мне никогда не приходилось играть на фортепиано! Только на барабане и разных ударных. Специально для этой роли надо было разучивать пьесы Шуберта, Шенберга - и в какой-то момент стало казаться, что у меня ничего не выйдет. И я даже просил Ханеке, чтобы мои пальцы, играющие на рояле, засняли как-нибудь замедленно, а звучала бы в это время музыка не в моем исполнении. Ханеке перезвонил дня через три и сказал, что это невозможно. Но накануне съемки у меня вдруг получилось! И мы все сняли с первого дубля. Я тренировался по пять часов в день - а тут за минуту все было кончено!
- За сколько же дублей вы снимали интимные сцены фильма?
- Ой, это была очень долгая работа. Дублей сорок, если не больше. Потому что мы снимали это одним куском, одним планом. И необходимо было без всяких перерывов, в сплошном действии, выйти на самый эмоциональный пик эпизода. А это очень сложно. Когда принцип другой, когда все снимается крошечными фрагментами, а потом идет мелкий монтаж - все проще. Там самое важное - именно смонтировать. А здесь нам надо было все сыграть. Но что было замечательно в съемках "Пианистки": эпизоды снимались в хронологическом порядке. Самые деликатные сцены шли ближе к концу. Было время душевно сблизиться с партнерами.
