Евгения Леонова Как правило, на французской Неделе собираются уже купленные фильмы широкого диапазона - от явной развлекаловки до артхауза "не для всех". Сейчас это девять картин, некоторые засветились на международных фестивалях.
По традиции фестиваль открывается наиболее зрительской лентой - комедией "Невезучие" (Tais Toi) с Жераром Депардье и Жаном Рене. Франсис Вебер - известный комедиограф, создатель дуэта Ришар-Депардье. В 1981-м он снял La chevre, прошедшую у нас под тем же названием, что и Тais Toi. Хотя сюжетные перипетии и характеры его последнего творения напоминают гибрид ранних фильмов (первых "Невезучих", "Беглецов" и "Клетки для помешанных"), 65-летний режиссер, как истый галл, чуток к эстетической реальности.
Французская комедия переживает не лучшие времена. Легендарные комики умерли или постарели, и если ныне Высокий блондин провалится в унитаз, то вряд ли вызовет смех. На смену комикам пришли герои комиксов, маски, гротеск, Депардье "в квадрате" в роли Обеликса. И новые "Невезучие" хороши тем, что Вебер заставил этого актера создать оригинальный утрированный персонаж: соединить в одном герое себя и "того парня" - сыграть застенчивого богатыря, грубую силу с интеллигентским взглядом Пьера Ришара. Ришару же, увы, пришлось еще раз воплотить извечный типаж в "черной" комедии Катрин Корсини "Знакомьтесь, ваша вдова!", где пожилой доверчивый жуир стал жертвой брачной аферистки.
Претензиями, высказанными в адрес фильмов Недели в прошлом году, были гламур и очевидность идеи. Картины этого сезона не упрекнуть в однозначности и избытке глянца. Интересно, что мутация коснулась жанров, призванных развлекать. Эти ленты и их герои словно утратили стержень, сверхзадачу, наличие которой, как правило, и является признаком массового кино. Комедии, военный детектив "Счастливого пути" Жан-Поля Рапно, сноубордистские экзерсисы "Максимального экстрима" сохраняют жанровые признаки, но, по сути, превращаются в антиподов. Курьезность "Невезучих" убивает финал: герои с пулей в груди сидят в обнимку на полу. "Черные вдовушки" Корсини, живущие за счет богатеньких буратин, вешают на себя альфонса. "Максимальный экстрим" будто снят пациентом клиники неврозов. По депрессивности этот китч превосходит даже скандальный авторский экивок Марины де Ван "В моей коже" (Dans ma peau), где преуспевающей интеллектуалке в исполнении де Ван приходится натуралистично изрезать себя на куски, чтобы ощутить свое физическое тело и познать собственную идентичность.
"Умное кино" ("Страх и трепет" и "Малышка Лили") напротив, идет по пути опрощения и часто воспринимается как банальность. Зачем маститому Миллеру снимать еще одно кино про кино. Но жанр, популярный у классиков, обрел другое дыхание, ибо явился наиболее адекватным средством для экранизации Чехова - в 1994-м Луи Маль представил "Дядю Ваню с 42-й улицы" как репетицию театральной труппы, а в случае "Чайки" сначала можно показать, как было в жизни, потом - какое кино с каким количеством дублей сделал из реальности режиссер Жюльен-Костя Треплев.
Самый удачный фильм, "Страх и трепет" (Stupeur et tremblements) Алена Корно - кино, больше напоминающее талантливый дебют человека с незамыленными мозгами, чем работу мастера боевиков и детективов. Резвое социальное падение влюбленной в японскую культуру героини Амели позволяет ей на практике познать даосизм.
Дарья Гармоненко