Дарья Курдюкова
Колесница Джакометти.
Фото представлено пресс-службой ГМИИ им. А.С.Пушкина
Музей личных коллекций на Волхонке открыл первую в России монографическую экспозицию Альберто Джакометти (1901–1966). Швейцарские собрания – Фонд Альберто Джакометти и Кунстхаус (Цюрих) плюс базельский Фонд Бейлера – привезли работы земляка, которого нельзя прочно связать ни с одним из движений XX столетия. Об этом относительно небольшая выставка повествует вполне убедительно. В начале будущего года в этом смогут убедиться и в Эрмитаже.
Сегодня Джакометти не только очень известен, но и высоко оценен. В нынешнем году на ярмарке «Арт-Базель» его скульптурную «Венецианку» за 14 млн. долл. приобрел Роман Абрамович. Что же до выставки, то ее арифметика такова: 27 скульптур, 7 картин, 20 графических листов (включая рисунки и литографии), а также небольшая фотографическая часть. Теперь география. Родившись в местечке Боргоново близ города Стампа, что в горной части Швейцарии, Джакометти, разумеется, подолгу жил в Париже и, разумеется, о художественных тенденциях прекрасно знал. Достаточно перечислить несколько имен, ставших для него вполне досягаемыми во французской столице, чтобы получить представление о тех «измах», за которые он в разные периоды брался. Пабло Пикассо, Хоан Миро, Макс Эрнст, Андре Бретон и Луи Арагон, Жан Поль Сартр... Поначалу кубизм, в первой половине 1930-х – сюрреализм (Джакометти даже печатался в журнале «Сюрреализм на службе революции»), Сартр сблизил его с экзистенциализмом. Наконец, сама эпоха, увлекавшаяся экзотикой, оглядывалась на Восток. В случае Джакометти его воплощала пластика Африки и Океании, а также зацикленная на каноне скульптура Древнего Египта. Именно древнеегипетскую голову, увиденную в одном из музеев Италии (а выбрать там, очевидно, было из чего), он назвал «первой скульптурой, которая была как живая». Круг его интересов может удивить – в Пушкинском, например, представлен эскизный рисунок, изображающий св. Варфоломея, с оригинала Конрада Вица. Казалось бы – где далекий швейцарский живописец XV века, занимавшийся исключительно религиозным искусством, и где Джакометти, на чей век пришлась Вторая мировая война.
Но┘ от культурной географии – к геометрии Джакометти. Вполне кубистический карандашный рисунок чего-то угловатого, геометрического и замысловатого; бронзовая «Фигура» с разломами и взаимопроникающими элементами – задание по кубизму успешно сдано. Однако в том же зале – уже сюрреалистические выпады (хотя и не без кубистических отголосков): лежащая спящая женщина представляет собой комбинацию из изрядно погнутых ложек и волнистых линий. Причем это – трехмерная скульптура. Дальше – больше: сюрреалистическая погоня за изворотливым потоком сознания из рук Джакометти вынула «Неприятную вещь, на выброс». Наклонные плоскости, выступы и впадины┘ можете наматывать вокруг объекта круги и погружаться в собственное без- или подсознательное.
В 20-х Джакометти всерьез увлекался соотношением в скульптуре массы и пространства. Начиная с 40-х его работы отвечали на этот вопрос в новой манере. «Человек, пересекающий площадь», «Бюст Диего» (брата Альберто Джакометти) – не телосложение, но вычитание тела из среды. Утрированно вытянутые пропорции, колючая пластика движений – все превращено в натянутую струну, в беспокойный символ, которому не хватает слов, чтобы выразить до конца эмоции. «Рука», созданная после потрясения от виденной в войну этой самой части, не принадлежавшей более телу. Ее вычли из пространства – став непонятным ошметком, она это пространство царапает. Рваным контуром врезается в пустоту (а может, окружающее вгрызается в скульптуру) фигура собаки – каково чувствовать себя эдак?
Джакометти чутко относился к ракурсам при восприятии скульптуры: многие его работы рассчитаны строго на фас или профиль, как египетская живопись и пластика. В профиль они напоминают плоские силуэты, но и фас их сплющивает. Это – знак призрачности, воплощенный в бронзовой материи.
По части живописной, количественно весьма скромной, демонстрируется переход от раннего «Автопортрета» 1920 года, красочного и какого-то почти постимпрессионистского темперамента, – к поздним изображениям знакомых. В них с ограничившимся всего несколькими тонами колорите главное – не внешнее сходство, а создание образа как знака эмоции. Здесь же – листы из серии «Париж без конца», часто трудно различимые, будто и правда без начала и конца (книга с текстом самого Джакометти издана только после его смерти).
Отдельно его работы, отдельно фотографии: дом в Стампе с мебелью по проектам Джакометти, он сам в мастерской за мольбертом или перепачканный в глине – но непременно в костюме и при галстуке.
Формировал экспозицию швейцарский исследователь Альберто Джакометти Кристиан Клемм. И надо отдать ему должное, что сравнительно небольшой объем произведений в целом компенсирован их качеством.
