Дарья Курдюкова «Искусство Ярославской и Костромской земель XVIII–XX веков. Поиски, находки, открытия» – так называется экспозиция, организованная Третьяковской галереей, а также рядом провинциальных музеев. Выставка приурочена к 70-летию реставратора Саввы Ямщикова и к 50-летию его профессиональной деятельности.
В тени мастеров первого ряда всегда кто-то есть. Аргунов, Левицкий, Боровиковский, Кипренский... Художники провинции, которым посвящена новая выставка, вышли из тени в 1960–1970-х благодаря экспедициям, организованным Саввой Ямщиковым. Конечно, этот показ нельзя назвать абсолютным открытием, поскольку в ряду Вишняков, Дрождин, Островский, Камеженков, Мыльников, Колендас, Тарханов, Честняков... много уже вполне известных имен. Интерес выставки заключается главным образом в том, что теперь они оказались вместе.
Рыбинские помещики Николай и Ксения Тишинины 1750-х, запечатленные Иваном Вишняковым и уже давно вошедшие в альбомы по искусству XVIII века; созданная в 1780-е галерея служащих Дмитрия Коренева – чуть нахмурившиеся, похожие друг на друга сановники в мундирах, – это в некотором роде костюмированные портреты, поскольку именно по наряду модели можно судить о ее положении на иерархической лестнице и о времени написания портрета. Значительное место на «групповом портрете» провинциального общества отведено купцам – это их социальное положение укрепилось, это они начали во множестве заказывать портреты для семейных «архивов».
Тут, как говорится, совсем другой коленкор: купеческая гордость – четыре ряда жемчужных нитей на шее и цветастый платок на плечах дородной хозяйки Матрены Федоровны с портрета Николая Мыльникова. На другой его работе – меланхоличная бледнокожая девица Фелицата Никоновна Гарелина. Павел Колендас представил детей фабрикантов Темериных – пестренькие изображения чад в платьицах и с деревянной лошадкой – пока все, чем они могут похвастаться.
Отдельный зал разделили между собой Григорий Островский и Ефим Честняков. Первый, с его портретами дворян Черевиных, начинал со сходных еще с парсунами вещей. Второй, захвативший первую половину XX века, известен сегодня куда меньше. Он родился и умер в деревне Шаблово Костромской губернии, но успел поучиться в живописной мастерской княгини Марии Тенишевой и даже брал уроки у Репина. Последний, кстати, учиться Честнякова отговаривал – чтобы не испортить самобытный стиль. На картинах Честнякова – ряженые; сестрица Аленушка с братцем; «Вход в город Всеобщего Благоденствия» с кисельными реками... Этот художник был одержим утопической идеей деревенского университета, «Коллегии наук и искусств», был заводилой в родной деревне, где устраивал театрализованные праздники. А еще он боялся пустоты и тишины – и плотно заполнял пространство цветными «пряничными» фигурками.
Одна из особенностей провинциального портрета в том, что он, в основном находясь вдали от столичных мод, почти не эволюционировал. В начале XIX столетия вы можете найти и детский портрет Владимира Мусина-Пушкина, вполне объемный, в трехчетвертном развороте и с растрепанными на романтический манер прядями волос, и купеческий портрет четы Пивоваровых (все работы – неизвестных мастеров), с такой же плоскостной трактовкой и деловитостью атрибутов, что и несколько десятков лет назад.
Дарья Гармоненко 