Игорь Наумов.
Строгие формулы физиков смущают экономистов.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Вчера в Москве в Финансовой академии при правительстве начал работу Первый Всероссийский конгресс по эконофизике. Цель конгресса – популяризация новой науки, сформировавшейся в конце 90-х годов прошлого века на стыке экономики и физики. Однако диалога между представителями традиционной экономической школы и приверженцами точных наук пока не получается. Экономисты с глубоким предубеждением относятся к коллегам, пытающимся найти объяснения причин взлетов и падений фондовых рынков посредством «теории динамических систем», «теоремы Такенса» и «странных аттракторов».
«Мы сами не знаем до конца, что такое эконофизика» – таким неожиданным признанием открыл работу конгресса ректор Финакадемии Михаил Эскиндаров. Наличие противоречий между традиционной экономикой и новой наукой, претендующей по меньшей мере на равноправное партнерство, подтвердил и академик РАН Виктор Полтерович, возглавивший созданную в январе 2009 года Новую экономическую ассоциацию. По его словам, эконофизический подход сегодня встречает настороженность многих экономистов в России и мире, воспитанных на традиционных ценностях. Впрочем, академик не исключил, что в будущем смычка все-таки произойдет путем поглощения экономикой эконофизики. «Экономика – наука агрессивная. Говорят даже об экономическом империализме», – примирительно заметил Полтерович.
У председателя совета директоров ИК «Еврофинансы» Якова Миркина нашлось другое объяснение непростых взаимоотношений между экономистами и предлагающими им свои наработки физиками. Оказывается, они не понимают друг друга, поскольку говорят на разных языках – экономическом и физико-математическом, пытаясь объяснить причинно-следственные связи в экономике. Помимо этого, отметил Миркин, есть еще и юридический язык. С физиками и математиками он готов выстраивать сотрудничество. С юристами – нет. «Юристы, которые создают экономические механизмы, – это страшная сила», – полушутя-полусерьезно заявил Миркин.
Стоит сказать, что российские экономисты не оригинальны в критической оценке притязаний на свою науку со стороны ученых-естествоиспытателей. В середине прошлого века известный западный экономист Фридрих фон Хайек, получивший в 1974 году Нобелевскую премию за основополагающие работы по теории денег, издал труд «Влияние естественных наук на науки общественные», в котором осуждались попытки естествоиспытателей представить свои трактовки экономической теории. По фон Хайеку, выходит, что стихию рынка формируют пристрастия людей, планирующих и осуществляющих покупки. А эта составляющая не может быть учтена ни в каких в физических формулах.
Прорыв физиков в экономику стал свершившимся фактом в 1997 году. Тогда на международной конференции в Будапеште впервые прозвучал термин «эконофизика». Вклад профессиональных физиков в экономику оценил Нобелевский комитет. В 2000 году лауреатом премии по экономике стал физик Дэниел Макфадден, а в 2003 году – его коллега Роберт Ингл. Однако официальное признание на Западе новой науки не сделало рыночную экономику более прогнозируемой и безопасной. В частности, эконофизике оказалось не под силу предотвратить наступление глобального финансового кризиса.
Научный сотрудник Физического института РАН Андрей Леонидов за всю мировую экономику говорить не стал, но причины кризиса в России объяснил тем, что эконофизика в нашей стране остается пока не востребованной ни правительством, ни ведущими компаниями. Обучение студентов финансово-экономических факультетов российских вузов строится без учета существующих в настоящий момент реалий. «Эти модели – чистая липа, разительно отличающиеся от реальной финансовой практики», – подчеркнул Леонидов. Он убежден, что выстраивание безопасной финансовой архитектуры, позволяющей не допустить глобальных потрясений на рынках, задача выполнимая, однако ее решением в России никто не занимается. В результате в нашей стране сложилась система, не позволяющая эффективно справляться с объективно существующими рисками, сказал Леонидов.
«Эконофизика как наука очень молодая. На Западе она развивается два десятилетия, в Россию пришла всего пять-шесть лет назад. Чтобы новые научные методы можно было применять на практике, чтобы они заработали в масштабах всей экономики, нужно, чтобы наука получила официальное признание», – считает вице-президент компании «Интраст» Николай Старченко. Пока «критической массы» для официального признания эконофизики, по его мнению, не набралось, и в России сегодня новые подходы используют в основном средние компании.
