Правительству нужно правильно срежиссировать падение ВВП

Глава Минэкономразвития Максим Решетников вместе с правительством работает над тем, чтобы инвестпроекты  были обеспечены инфраструктурой.  Фото РИА Новости

Прогнозы для российской экономики теперь нужно пересматривать с учетом не только более позитивных, чем ожидалось, итогов 2022 года, но и тех изменений, которые правительство готовится внедрить в сырьевой отрасли: это и сокращение нефтедобычи, и налоговые новации (см. «НГ» от 12.02.23).

Сейчас в экспертных прогнозах буйство цифр. Например, как сообщили во вторник в рейтинговом агентстве «Эксперт РА», их базовый сценарий предполагает сокращение российского ВВП в 2023 году примерно на 1,5%. Есть, однако, у агентства и пессимистический сценарий с экономическим спадом в РФ на 4%.

В Институте экономики роста им. Столыпина сообщили «НГ», что их прогноз на текущий год пока остается неизменным: диапазон от падения ВВП на 1% до его роста на 1%. «Однако это при сохранении статус-кво, хотя бы такого, как сейчас с внешнеторговыми партнерами», – отметил директор института Антон Свириденко.

По словам завлабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Алексея Ведева (бывший замминистра экономического развития), «прогнозируемый спад российской экономики на 2023 год составляет от 2 до 10%». Между тем директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики компании «Альфа-Капитал» Владимир Брагин сказал «НГ», что, по его оценкам, в 2023 году российский ВВП покажет условный, но плюс.

И эксперт отметил, что если ВВП все же снизится из-за сокращения экспорта нефти, то это вовсе не обязательно станет абсолютно негативным фактором: все зависит от того, насколько правильно кабинет министров сможет «сдирижировать», срежиссировать ситуацию, развивая несырьевой сектор экономики.

В рамках мероприятия «Альфа-Капитал» во вторник Брагин также обратил внимание на частое смешение понятий «ВВП» и «уровень жизни». Сам по себе арифметический рост ВВП далеко не всегда транслируется в увеличение уровня жизни граждан.

Кроме того, на фоне событий минувшего года меняется и восприятие роли нефтяной отрасли в экономике. Вместо бухгалтерского подхода к управлению, в рамках которого для балансировки бюджета и экономического роста нужно просто наращивать поставки сырья за рубеж, все актуальнее подход, нацеленный на производство добавленной стоимости внутри страны, на обеспечение и оборонного, и гражданского секторов.

Но для этого нужны инвестиции, источником для которых должен стать либо бизнес, либо госбюджет, до сих пор привязанный к сырьевым доходам. И похоже, пока окончательный выбор модели развития еще не сделан.

Тем не менее в пресс-службе МЭР подтвердили «НГ»: «Сегодня мы говорим об усилении роли государства как «инвестора последней инстанции». Но в ведомстве Максима Решетникова сделали и важную оговорку: «Речь идет не только о прямых государственных вложениях».

Оговорка вполне логичная с учетом того, что происходит с дефицитом бюджета. По итогам 2022-го, как оценивал Минфин, он превысил 2% ВВП (это более 3 трлн руб.), после чего за один только январь 2023-го он составил около 1,8 трлн руб., или 60% от плана на весь этот год.

И хоть в Минфине поясняли, что дальше кассовое исполнение расходов федерального бюджета будет более равномерным, эксперты не исключают, что правительству придется пересмотреть свои прогнозы и по дефициту бюджета тоже.

Восприятие роли нефтяной отрасли в отечественной экономике меняется.  Фото РИА Новости

Кроме того, как сообщалось в Заключении Счетной палаты на проект федерального бюджета 2023–2025, за трехлетку расходы бюджетов бюджетной системы на национальную экономику «снизятся по сравнению с 2022 годом в абсолютном выражении и в отношении к ВВП (с 5,6 % ВВП в 2022 году до 4,7% ВВП в 2025 году)».

Свободные средства для финансовых инъекций и на федеральном, и на региональных уровнях еще надо поискать.

Так что вполне логичны и такие пояснения Минэкономразвития: «Задача государства в том, чтобы обеспечить инвестпроекты гарантированной инфраструктурой. И снизить неопределенность и риски для частных инвесторов».

«За последние годы правительством был разработан широкий спектр инструментов поддержки инвестиций. Сейчас они донастраиваются с учетом новых вызовов и задач. Речь о таких инструментах, как инфраструктурные бюджетные кредиты с возможностью их реструктуризации, Фонд национального благосостояния, соглашения о защите и поощрении капиталовложений, фабрика проектного финансирования и другие, – перечислили в ведомстве. – До конца года по поручению президента во всех субъектах России будет внедрен Регинвестстандарт».

«Не стоит ожидать существенного роста бюджетных расходов по сравнению с 2022-м, однако с учетом переноса расходов на декабрь 2022 – январь 2023-го с более поздних периодов они поддержат экономический рост, – считают в агентстве «Эксперт РА». – При этом в инвестиционном сегменте на фоне ухода иностранных инвесторов будут доминировать государство и госкомпании».

По данным Росстата, однако, уже почти 10 лет в структуре инвестиций в основной капитал преобладают собственные средства предприятий с долей более 50%, а именно на бюджетные средства приходятся в зависимости от периода от 16 до 19%.

«Да, рост бюджетных вложений компенсирует выпадение частных инвестиций. Однако в целом уровень инвестиций останется на отметках прошлого года, особенно с учетом высоких ставок Центробанка, – предполагает Свириденко. – Если, конечно, не будут приняты решения о еще более резком наращивании бюджетных вложений».

«Сам бюджет традиционно дает около 17% от инвестиций, а вот квазигосударственные компании (из сырьевого сектора) не находятся в столь хорошем положении, чтобы наращивать инвестиции», – считает эксперт. Но возможно, подключатся близкие к государству компании из других перспективных отраслей? Кроме того, вес госвложений может увеличиваться в структуре инвестиций опять-таки формально – из-за проблем на стороне частного бизнеса.

«Для того чтобы адаптироваться, бизнесу прежде всего нужны доступное финансирование и доступ к инфраструктуре – транспортной, логистической, энергетической и др. При предоставлении таких возможностей откроются перспективы, например, для развития широкого круга обрабатывающих производств, обеспечивающих более глубокую переработку промышленного и сельскохозяйственного сырья», – комментирует замначальника отдела Института комплексных стратегических исследований Вера Кононова.

Однако, по ее оценкам, с инфраструктурой и доступными финансами ситуация сейчас неоднозначная. «Если в отношении ключевых инфраструктурных проектов (транспортные магистрали, развитие железнодорожной инфраструктуры) с большей уверенностью можно говорить, что их реализация будет продолжена, то в отношении доступности финансирования для бизнеса есть сомнения», – говорит эксперт.

По ее уточнению, возможности правительства по субсидированию процентных ставок сейчас ограничены, при этом последние решения Центробанка о сохранении ключевой ставки и повышении нормативов резервирования для банков указывают на то, что стоимость банковского кредитования снижаться не будет. 

Также эксперты рассказали о различной инвестиционной привлекательности отраслей РФ. Например, Свириденко отнес к перспективной с точки зрения отдачи от инвестиций отрасли, несмотря на все проблемы, автомобилестроение, которому предстоит сделать большой рывок, чтобы занять освобождающиеся ниши. Также в списке перспективных микроэлектроника, пищевая промышленность, сельское хозяйство, машиностроение, фармацевтика, металлообработка, говорит эксперт.

Сложными с точки зрения отдачи от инвестиций он назвал металлургию (из-за трудностей с вывозом продукции), нефтедобычу и нефтепереработку (из-за санкций), потребительские услуги (из-за тренда на сбережение), деревообработку. «Нейтральные – химическая промышленность, промышленность строительных материалов, легкая промышленность», – добавил Свириденко.

С учетом того, что главным инвестором в той или иной степени становятся госсектор и предприятия, поддерживаемые государством, инвестиции могут пойти прежде всего в сектор информационно-коммуникационных технологий, в развитие инфраструктуры (в том числе в строительство) и сельского хозяйства, перечисляет старший преподаватель департамента мировой экономики НИУ ВШЭ Ксения Бондаренко. «Будут поддерживаться инновационные проекты как на региональном, так и на федеральном уровнях», – пояснила она. Также, вероятно, продолжат расти сектор государственного управления, оборонный и сектор социального обеспечения.

«Из наиболее заметных положительных трендов – рост предложения потребительских товаров: одежды, обуви, кормов для животных, БАДов. Малый и средний бизнес довольно успешно замещает предложение ушедших из России брендов, – говорит председатель совета директоров группы компаний Finbridge Леонид Корнилов. – У нас начал расти спрос на заемные средства от предпринимателей на покупку оборудования, товаров и даже открытие собственных производств».

Селлеры, работающие на маркетплейсах, активно ищут новых поставщиков в Китае, Индии, других странах Азии, многие компании также пытаются найти свое место на этих рынках со своим продуктом, добавил он. «IT, инжиниринговые компании столкнулись с высоким внутренним спросом. Многие предприятия вынуждены менять технологии, оборудование, поставщиков и формируют серьезный запрос на инновационные решения», – говорит Корнилов.

По его мнению, «основной инвестицией государства» в сложившейся ситуации должны быть системные меры поддержки малого и среднего бизнеса, вложения в науку и образование для формирования инновационной среды.