Анастасия Башкатова
Отечественным предприятиям для финансирования инвестиционных планов требуется намного больше заемных средств.
Фото Reuters
Центробанк (ЦБ), судя по всему, не может единолично снять все те претензии, которые сейчас к нему предъявляют. С такими отчасти примиряющими выводами выступили в Институте народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. По экспертным оценкам, проблема глубже: в стране так и не появилось «полноформатной экономической стратегии». И это несмотря на то, что вопрос о финансировании экономического роста все острее. Одного банковского кредитования явно уже недостаточно. Так что в ИНП РАН призвали активнее привлекать средства через выпуск корпоративных облигаций. Но такие ценные бумаги предприятий затем кто-то должен будет купить.
Растущая ключевая ставка, угнетающая кредитную и экономическую активность, и при этом, например, отсутствующая по факту валютная стабильность – все это стало поводом для претензий к ЦБ.
«В некотором смысле они обоснованны, но эти претензии самостоятельно ЦБ снять не может», – сообщил директор ИНП РАН Александр Широв в преддверии последнего в этом году заседания ЦБ по ключевой ставке, по итогам которого многие эксперты ожидают очередного ужесточения денежно-кредитной политики.
Проблема глубже. Например, как сообщил экономист в интервью изданию «Монокль», нет никакой особой беды в том, что ЦБ независим и якобы принимает решения вразрез с задачами экономического стимулирования. Регулятор, как считает Широв, «независим только номинально», более того, в дискуссиях о проблемах экономической политики он участвует «как равный игрок».
«Проблема на стороне экономической политики и экономической стратегии, – полагает Широв. – Денежно-кредитная политика есть, отдельные цели развития есть, а полноформатной экономической стратегии пока нет. Она вырабатывается, правительство ведет активную работу в этом направлении, но готового результата пока нет».
Все инструменты, чтобы обеспечить более эффективное финансирование экономического роста, в том числе кредитное, у ЦБ есть, уверен директор ИНП РАН. Осталось определиться с приоритетами развития.
При этом, как следует из объяснений Широва, борьба с инфляцией как самоцель действительно приводит к усугублению противоречий. Допустим, одним из факторов возможного роста цен могут стать как раз структурные сдвиги в экономике. «Представим, что какие-нибудь машиностроительные виды деятельности резко начнут развиваться с точки зрения модернизации, роста качества и эффективности. Скорее всего эти процессы будут сопровождаться ростом цен. Просто потому, что инвестиции, которые туда придут, а они будут достаточно масштабными, должны окупаться», – пояснил эксперт. Но этот рост цен будет компенсироваться и увеличением доходов от запуска новых, более эффективных производств, расширением среднесрочного потенциала экономики.
Если же, не учитывая все эти нюансы, начать придавливать инфляцию через ключевую ставку, «мы можем получить резкий перехлест и в результате охлаждение инвестиционной активности, а значит, полученные от новых производств доходы не будут инвестированы в дальнейшее расширение производства». Инвестиционный цикл остановится.
«Насколько можно судить по публичным заявлениям правительства, оно настроено проводить активную экономическую политику в условиях роста оборонных расходов, нарастания ограничений по труду, капиталу и первичным ресурсам. Понятно, что в этом случае проблема механизмов финансирования экономического роста становится одной из ключевых», – обратил внимание Широв.
Фактически речь идет о том, что Россия должна получить другую экономику, но это значит, что необходимо модернизировать и денежно-кредитную политику, однако – как именно? Для ответа на такие уточняющие вопросы и нужна полномасштабная стратегия.
России нужно наращивать долю инвестиций в структуре ВВП. По данным Росстата за 2022 год, она составляла около 22%. А нужно, чтобы было «хотя бы 24–25%», следует из оценок ИНП РАН. Без увеличения со стороны предприятий заемного финансирования целевые показатели недостижимы, предупреждает Широв.
«Сейчас мы имеем объем заемного финансирования на уровне 7–8% от общего объема инвестиций. Все остальное в основном собственные средства предприятий», – сообщил Широв.
Уточним, по данным Росстата за 2022 год, на долю собственных средств предприятий в структуре инвестиций в основной капитал приходилось около 53%, остальное – привлеченные средства: примерно 47%. И прежде всего это были привлеченные бюджетные средства – их доля составила почти 21%. На банковские кредиты приходилось около 10%. Заемные средства других организаций составили почти 6%, также есть раздел «прочие привлеченные средства», доля которого составляла по итогам 2022-го чуть меньше 10%.
Замдиректора «Центра развития» Высшей школы экономики Валерий Миронов привел «НГ» более свежие данные – по итогам января–сентября 2023-го в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. В этом случае доля привлеченных средств в источниках инвестиций составила, по его данным, 42,5% против почти 44% годом ранее, то есть она сократилась. А доля «прочих привлеченных средств», где как раз и «сидят» акции и облигации, упала, по уточнению Миронова, с 8,6 до 8,1%.
«Объем корпоративных облигаций в целом составлял в России до кризиса 2020-го около 12% ВВП, тогда как в США данный показатель приближался к 46%, а в странах ЕС достигал 80%», – напомнил также Миронов.
Как ожидает Широв, сектора экономики, которые обладают большим потенциалом роста и эффективности, допустим, машиностроительные производства и смежные с ними, «без заемного финансирования развиваться не смогут». А значит, как считает экономист, доля заемного финансирования к 2035 году должна вырасти в структуре инвестиций до 15‒20%, что предполагает существенные изменения в механизмах финансирования.
«Тут вопрос не только к банковскому кредитованию. Должно развиваться и привлечение заемных средств через выпуск облигаций – финансовый рынок тоже должен заработать, – резюмирует Широв. – Сейчас это ключевое направление, над которым должна работать денежно-кредитная система, и, конечно, не надо создавать дополнительных ограничений для экономического роста там, где не нужно».
Впрочем, как пояснили «НГ» опрошенные эксперты, механизм привлечения инвестиций через размещение корпоративных облигаций в принципе и так уже работает.
И эксперты согласились с тезисом, что он обладает преимуществами. Например, к ним относится зачастую более низкая процентная ставка, гибкость. Да и, как уточнил аналитик компании «Финам» Никита Бороданов, по сравнению с банковским кредитом выпуск облигаций не требует залога. Такой подход позволяет диверсифицировать источники финансирования, а при выборе выпуска облигаций с фиксированными платежами компаниям легче планировать будущие расходы, пояснил эксперт.
«Нужно донести до всех потенциальных эмитентов пользу облигаций по сравнению с банковскими кредитами», – соглашается Валерий Миронов. Ведь это ко всему прочему источник долгосрочного привлечения средств, в то время как банковские кредиты обычно выдаются на срок, как правило, не более трех лет.
Есть польза от облигаций и для инвесторов, обратил внимание Миронов. Это фиксированный гарантированный доход, лишиться которого кредитор может только в случае банкротства компании; прозрачность данных по эмитентам облигаций; более высокая степень надежности по сравнению с акциями; льготные условия налогообложения по облигационным доходам, перечислил эксперт.
Но и в этом случае меры ЦБ действительно вновь воспринимаются как внушительная ложка дегтя. «При текущей денежно-кредитной политике государства увеличение заемных средств за счет выпуска и размещения корпоративных облигаций не очень перспективно, потому что на фоне высокой ключевой ставки рефинансирования эти займы будут очень дорогими в их обслуживании», – предупредил аналитик компании Freedom Finance Global Владимир Чернов.
«Более того, выпуск облигаций таит в себе риски признания дефолта эмитента, если он не осуществит, пропустит купонные выплаты, а с банковским кредитованием ситуация немного проще: дефолт эмитента при пропуске очередного платежа по кредиту объявлять будут», – уточнил также Чернов.
Не менее важно определиться с тем, кто именно и на каких условиях гипотетически был бы готов скупать корпоративные облигации, если предприятия всерьез решат существенно нарастить их выпуск. Ведь мало выпустить ценные бумаги – необходимо еще обеспечить на них спрос. «Основными покупателями облигаций становятся институциональные инвесторы, особенно для первого и второго эшелона. Зачастую это управляющие компании и банки, – пояснил «НГ» Бороданов. – В зависимости от конкретной ситуации существенную часть выпуска могут покупать физические лица и другие компании, однако это более редкие случаи, и объемы этих категорий обычно составляют менее 10% от объема размещения».
«Облигации может купить кто угодно: и портфельный инвестор, и индивидуальный. Облигации бизнеса по текущим ставкам покупали бы, если бы были определенные гарантии. С текущими рисками без гарантий купят только очень высокодоходные облигации, – уточнил исполнительный директор Института Столыпина Антон Свириденко. – Но уже и по стандартным ставкам какой резон выпускать? Такой купонный доход развивающееся предприятие не сможет платить». Значит, нужно придумывать различные варианты субсидирования купонного дохода и одновременно обеспечения гарантий для облигаций.
Так что, как уточнил эксперт, одними облигациями тоже не обойтись, они больше подходят для крупного бизнеса. «Надо изучать опыт других стран, опыт использования разных источников. Мы не поймали, надо признать, после распада СССР механизм финансового самовоспроизводства экономики. Механизм инвестиций, управления ими, отраслевой экспертизы. И сейчас нам нужна схема, нужна система институтов», – сказал Свириденко. В этой схеме могут использоваться и кредиты тоже, а также облигации, акции, вхождение в капитал.
