Иллюстрация Pixabay.com
Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) регулярно публикует данные одного из своих социологических исследований. Оно называется «События недели» и представляет собой опрос соответствующей периодичности. От 1500 респондентов добиваются ответа на «открытый вопрос» – какие сообщения СМИ их заинтересовали?
«Открытый вопрос» – это профессиональный термин. Участникам не навязывают те или иные варианты, чтобы поймать спонтанную реакцию. Последние по дате результаты выглядят весьма неоднозначным уловом. 61% затруднились с ответом или отказались от него. СВО и атаки украинских дронов в сумме отметили 21%, по 3% отреагировали на поездку президента России в Таджикистан и возможные поставки Украине американских «Томагавков».
Оставшийся десяток позиций – это 1–2% внимания в том числе и к событиям, достаточно громким в момент их возникновения. Возьмем, к примеру, дискуссию вокруг дизайна новой купюры в 500 руб. Она привела не только к своеобразному ходу интернет-голосования на сайте Центробанка, но и к отмене регулятором его результатов. Новость об очередной встрече президентов России и США в опрос ФОМ попасть не успела.
При просмотре сайта ФОМ видно, что за последние три месяца подобная картинка своего рода информационной апатии складывалась периодически. Пик равнодушия был заметен, например, в опросе конца июля, который взят за точку отсчета потому, что тогда тоже еще не было известно о беседе Владимира Путина и Дональда Трампа на Аляске. Но уровень медийной вовлеченности обывателя колеблется в основном под воздействием этого фактора. Иная международная активность российского лидера – визит в КНР или, допустим, выступление на форуме «Валдай» – несколько оживляет взгляд респондентов ФОМ, но меньше. И не выявлено зависимости градуса реагирования общества на сообщения СМИ от действий президента России внутри страны.
То есть если Путин не готовится к встрече с Трампом, не встречается или не только что встретился, то обычно около 60% не могут выделить основное событие, привычно называя СВО. Если же есть тема Путин–Трамп, то случаются рекорды. Скажем, в опросе от 21 августа 38% на первое место поставили Анкоридж, совокупный показатель СВО свелся до 15%, число «безответных» респондентов упало до 42%. В топе дуэт президентов оставался еще одну неделю, но дальше показатель невнимания вернулся к 60%.
Объяснение тут вполне очевидно: к освещению подключаются во всю мощь средства так называемой госпропаганды, которые затем, видимо, просто выключаются. При этом фокус на успехах внешней политики лидера государства – это все-таки лишь часть пропагандистских усилий государства. Обычно больше пропагандируются идеологические установки, экономические или социальные решения, которые власть считает для себя важными. Однако опросы ФОМ, если рассматривать их как замер эффективности основных направлений информационно-пропагандистской политики государства, показывают, что предмет для исследований отсутствует.
То есть получается, что никаких нарративов госпропаганда не продвигает. Скажем, те же традиционные духовно-нравственные ценности, официально утвержденные президентским указом. Ответов на вопрос, почему провластные медиа функционируют реактивно, имеется множество. Есть среди них, наверное, и такой: вся эта система – лишь очередная имитация наподобие выборного процесса. Власть почему-то не считает нужным в чем-либо убеждать население как минимум для укрепления его лояльности.
Вывод приходится делать печальный: судя по всему, государство и сейчас не опирается и не собирается опираться впредь на общественное мнение. Возможно, потому, что власти сомневаются в реальности его существования как субъекта политики.
Дмитрий Тараторин 
Константин Ремчуков 
